ССО

ХОР МИФИ

в действии

ТОМ II

(на правах рукописи, которая не будет опубликована)

Вместо предисловия ко II тому

Когда я начинал сей труд, я думал только о том, как бы сохранить имеющиеся у меня архивные материалы и фото-графии, касающиеся «Жаркого лета в Заборье». Потом появилась необходимость снабдить их короткими комментариями. Потом комментарии превратились в более-менее подробные воспоминания. Так появилось нечто вроде дневника. Когда наступило утро, я, к ужасу своему, обнаружил, что исписано больше, чем половина тетради, а «прошло всего 3 дня из 50»!

Когда окончилась первая тетрадь, гора архивных матери-алов почти не уменьшилась, а тетрадь распухла до неприличия. Тут только я сообразил, за какой труд я взялся впопыхах, и усомнился - а хватит ли у меня терпежу его кончить. Не проще ли сложить оставшиеся бумаги и фотографии в конверт, положить пухлый том и на этом закончить дело? Но, видимо, теперь, когда пол-дела сделано, это не проще. «Взялся за гуж - полезай в кузов!» И вот я начинаю, начинаю второй том воспоминаний и начинаю его с главы, которая называется «Спартакиада» и по существу является продолжением главы «Досуг».

Итак, спартакиада.

Такую бумагу я получил из районного штаба.

На доске объявлений у входа в «Hotel» это объявление было вывешено за 3 дня до соревнований. Сама спартакиада намечена на 2 августа - воскресенье. Сравнительно быстро определились составы команд по волейболу и футболу:

Хуже обстояло дело с л/а и канатом. Дело в том, что наши «конкуренты» - «Новый путь» - готовились отквитаться за проигрыш 1-ого места в соревновании. И, надо прямо сказать, имели для этого совсем неплохие шансы: в штаб их отряда входила лучшая спортивная группа института этого года и мастер их, Саша, был не только мастером строителем, но и мастером спорта по л/а, 100 м.

У нас этого. Конечно, не было; правда, футбол мы имели сравнительно сильный: Болонин, Величко, Бондаренко играли в свое время в разных командах (Величко Володя даже играл вратаря в команде мастеров). Неплохо играли и остальные ребята - Ваня Павлов, Андронов, Шараментов, Белоусов.

Серьезно отнесся к своим капитанским обязанностям Игорь Компанец - организовал тренировки, пробовал различные расстановки игроков.

С канатом пришлось пойти на провокацию - вечером вынес кусок толстой (см. 3,5) веревки, которую взяли на складе для страховки - в случае работы на крыше во время дождя она должна была заменить монтажные пояса. Вот эту самую веревку и вынесли вечером во двор и стали «в шутку» тягать: кто – кого. Эта мужская забава раззадорила ребят. Стали пробовать подрывы и прочие канатные хитрости. Образовалась команда и здесь.

Стали «изъявляться» и легкоатлеты - капитаном назначили Станислава Налбандяна.

С утра 1-го я взял с собой двоих ребят из Долматово, и поехали мы в Зарю: подмели трибуну, расчистили дорожки от травы, достали канат (с физоргом Валерой Гореликовым долго искали его, наконец, нашли в спортзале школы, с помощью одного из учителей взломали дверь в кладовку и извлекли канат). Договорились провести волейбол в зале, а не на площадке (ее весной «для марафета» посыпали мелкой, с горох, кирпичной щебенкой, так, что играть сейчас на этой площадке нельзя, а приводить в порядок долго и хлопотно). Валера обещал достать нам и форму.

И вот утром 2-го, преодолев ворчанье дяди Коли, едем в «Зарю». Нас догоняет штабной газик. Ребята показывают торт - это, видимо, за канат. Ого! Есть за что бороться.

Почти все отряды в сборе. По приезде последнего (по-моему, это Каменка опоздала) торжественное построение отрядов, открытие спартакиады.

«Новый путь» задирается: «Ну, держись!»

Начинается спартакиада с легкой атлетики. Здесь мы не короли. Сначала бег на 100 м мужчины - по двое от отряда.

У нас в первом забеге бежит Нистратов. Во втором - Бондаренко. У обоих время 11,8, но… в финал выходит только Нистратов. Такова спортивная «се ля ви». В финальном забеге, конечно, первым приходит Саша из «Нового пути»; Нистратов - второй. Счет 4 : 2 не в нашу пользу.

Бегут женщины 100 м. Цвета нашей команды защищает Марина. Девчат трое. Если Марина добежит до финиша, мы будем иметь очко - мы его и получаем. Счет 8 : 3. Первое место у девчонки из «Нового пути».

Бег 400 м. За нашу команду бежит Стас Налбандян. Он бежит последним, пытается вырваться вперед - его отталкивают, это у первого поворота. В конце первой стометровки ситуация повторяется. Подбадриваем «Стас! Стас! Стас!» Стас отходит вбок, бежит по более широкой дуге, теперь он идет сразу за третьим. К концу 200 м он уже третий, на повороте к финишной прямой достает и обходит второго. «Стас! Стас! Стас!» Но первого ему уже не достать. И вот в этот самый момент первый, чувствуя, что его догоняют, оглядывается, сбивается с ноги и… за 1,5 м до финиша падает! Стас приходит первым! Стас Налбандян - герой дня! Счет становится 9 : 7 («Новый путь» был третьим - очко).

Бег 800 м, за нас Саша Бектуганов и Борис Тимохин. Оба «грудью закрыли амбразуру» - нет никого, значит мы попробуем. Но…

Саша бросается как на 100 м и к середине первого круга он уже «испекся», а потом вообще сходит с дистанции. Борис идет где-то в хвосте. Все чувствуют себя виноватыми: почему я не побежал - так думает каждый.

Счет 12 : 7 не в нашу пользу. Комиссар «Нового пути» подходит ко мне с ехидными поздравлениями.

Проводится жеребьевка остальных видов - нам везет: везде первым нашим противником «Новый путь».

Прежде всего, канат; подхожу к ребятам. Они достали у солдат, которые приехали «потягаться со студентами в спорте» и выступают вне конкурса, сапоги. Рассказываю про «поздравления». «Ничего, Юрий Сафронович, ничего!» - это Гарик Округин.

Канатчики встали в позицию. Уперлись. «Хоп! Хоп! Хоп!» - это мы задаем темп рывка. Дружно. Поставленными голосами. 3 – 4 «Хоп!» (кто-то кричит не Хоп, а хор, но это созвучно) - и противник, «утянут» за линию. Меняемся местами - опять «Хоп! Хоп! Хоп!» - тот же результат. Наши шансы растут. И вот финал. Мы встречаемся с «Никоновским». Здоровые мужички попались нам в противники. «Хоп! Хоп! Хоп!» - наша взяла. Смена мест. Что-то у нас разладилось. Ребята упираются вовсю, но их утягивают! Вот осталось каких-то 5 см до проигрыша, 3, 2. Вместо «Хоп!» (точнее в добавление к нему) звучит «Налбандян, вспомни Стаса Налбандян, вспомни Стаса Налбандян». Красная ленточка замирает буквально в сантиметре от опасной черты и медленно отходит назад. «Хоп! Хоп! Хоп!» «Хоп! Хоп! Хоп!» «Хоп! Хоп! Хоп!» - противник попадает в наш ритм и… вот уже все лежат - наши утащили!!! Торт наш! Общий счет 12 : 12.

С солдатами тянуть отказываемся: нам играть в волейбол.

В волейбол легко переигрываем «Путь». При каждой «опасной» ситуации в зале звучит или «Хоп!» или «Вспомни Налбандян!» Две партии выиграли. Пора идти болеть за футболистов.

Кто-то из штаба говорит, что счет 11 : 12. Это почему же? Иду к Исаеву - он за главного судью, - выясняю. Оказывается, Марину записали в «Каменку» Отдайте наше очко. Отдали.

Футбол.

Два тайма по 10 минут. Красные - мы (Валера все-таки достал форму!) Синие - «Новый путь».

Красные выиграли 1 : 0 довольно легко. С подачи Болонина гол забил Ванюша Павлов. Отлично вбил. Сразу, почти без перерыва второй, дополнительный матч с «Никоновским». Наши ребята заметно устали, не та прыть. Выходит на замену Терещенко. Но игра не «идет». Часто мажут. «Помни Налбандян!

Помни Налбандян! Хоп! Хоп!»

Финальный свисток застает ничью 0 : 0.

По условиям, для определения победителя пробиваются 5 пенальти. Первыми бьют они: 3 из 5. Бьют наши - первые два удара мимо! Третий там! Четвертый там!! Пятый - ТАМА!!!

Следующая серия. Начинают наши: 2 : 5. Бьют они. Два - мимо, два забивают, пятый Белоусов берет!

Новая серия. Опять начинают они. 2 : 5. Бьют наши. Начинаются счеты: кто бил, кто не бил (бить должны разные игроки). В команде 10 игроков полевых, так, что сейчас могут бить по второму разу.

Раз – гол, два – гол, три – гол! Победа!!!

От остальных ударов отказываемся: зачем, I место наше! Ну, это проверка нервов. Я с кинокамерой побежал к воротам, хотел поснимать, но ничего не вышло: от волнения трясутся руки. Фу, черт! Оказывается, я тоже могу вот так болеть, волноваться! Этого я за собой не знал. Ну ладно, пора на волейбол. Там в финале наши играют с «Никоновским». Первая партия проиграна. Наши стараются, но… Победил сильнейший. У них ребята играют здорово - четверо из институтской сборной. Такому противнику проиграть не стыдно, хотя выиграть и хотелось бы - увезти бы все призы из штабной машины. Ну, ничего, у нас и так не мало: ТОРТ и грамота за II место по волейболу, грамота за I место в беге на 400 м («Самый быстрый из армян - это СЛАВА НАЛБАНДЯН!» так приветствовал отряд героя дня за торжественным ужином с тортом) и за II место в 100 м, вымпел и кубок за общее I место.

Счет 20 : 14 говорит сам за себя.

На торжественной линейке закрытия спартакиады часто звучат «VIVAT» или «Гип-гип-ура» или «ХОП!» Это мы приветствуем своих, когда они подходят к столику за призами. Всех задрали. Довольные едем домой. По пути остатками голосов пытаемся петь и хулиганим.

Те, кто сидят сзади, вдруг делают страшные лица и показывают пальцами на колеса едущей сзади нас машины частника. Он улыбается. Мы нет, и еще убедительнее тычем пальцами. Он останавливается, вылезает из машины и начинает внимательно осматривать машину. Мы ржем и едем дальше. Хулиганье! Двоих прикололи таким образом. Почти подряд.

Вечером едим торт. Вспоминаем перипетии борьбы. Рассказываем в подробностях тем, кто оставался в лагере. Привезенную накануне банку креветок (в прошлое воскресенье были гости - приехали Жарков с женой - оставили банку креветок «лучшему бойцу») - так вот эту банку присуждаем герою дня - Станиславу Налбандяну.

Разделили баночку на всех. Разделили торт на всех. Около мачты устроили костер. Поем. Точнее сипим - все посрывали голоса на этих «Хоп! Хоп! Хоп!» Три грамоты (за канат I место, I место по футболу, II место по волейболу) - три грамоты укрепили в штабе, они красиво обрамляют «Свинарник № N» над кроватью Болонина. А вымпелы хорошо смотрятся над «свинкой» над председательским местом. Кубок стоит тут же, на «шкафу».

Хороший был сегодня день. Хоть завтра и вставать рано - отбой отменяется, настроение такое. И здесь первые. Это хорошо. «Нам песня строить и жить помогает!

Штаб.

Несколько слов о штабе, в дополнение к тому, что уже было сказано. Вообще говоря, врач - тоже член штаба. Но мы договариваемся с Ларисой (возможно, она и обижается), что на наши ночные заседания мы ее не обязываем приходить. Поэтому у нас штаб это 4: командир, комиссар, мастер, завхоз. А вообще-то нас 8 - Володя, Владимир Алексеевич, Юра, Юрий Сафронович, Толя, Анатолий Алексеевич, Андрей и Андрей Евгеньевич. Забавно бывает слышать, как Болонин обращается к Владимиру Алексеевичу или Цветков к Анатолию Алексеевичу. Но, хотя нас 8 - кроватей только 4 - спим «по двое» на одной кровати, больше места нет. С самого начала расположение кроватей было таким:

План штаба и каптерки:

1 - кровать мастера 10 - печка (склад для

2 - кровать комиссара комиссарского оборудования)

3 - кровать командира 11 - фотостол

4 - стол рабочий 12 - фотостул

5 - председательский стул 13 - стеллажи для инструмента

6 - «Врио шкаф» 14 - тахта Андрея (она же

7 - кровать завхоза гостиница, она же изолятор)

8 - стол просто 15 - пищекрупяной склад

9 - стул для посетителей 16 - гвозди для личной

одежды штабистов

Потом, когда я расхворался, я обменялся с Андреем. Кроме этих четырех кроватей в штабе находятся: два стола (оба колченогие, т. к. не было шурупов, соответствующих требованиям конструкции) и «книжный шкаф», сбитый из трех фанерных ящиков и намертво прибитых к полу Сережей Толоконниковым в самом начале нашего бытия. Полученный настоящий шкафчик мы отдали Ларисе по медикаменты. На дворе висит красная тряпочка - бывший флажок для автобуса, бывшая эмблема (отъезда) - «Отряд хора МИФИ. Штаб». Несколько позднее появилось объявление, гласящее про «приемные часы: по вторникам с 16⁰⁰, а в остальные дни - во внерабочее время».

Штаб оформили на Ъ. На одном из столов, а иногда на обоих всегда свежие цветы (спасибо девчатам); на столе. Что ближе к двери блок комунных сигарет и спичек. Здесь же коробка из-под ботинок и миска - штабные пепельницы. Здесь же стопка Андреевых бумаг. Личные вещи в рюкзаках под кроватью, рабочие бумаги и мелкие вещи остальных на подокон-никах. Чтобы не занимать штаб, свою одежду, рабочую и парадную, держим в каптерке - набили в стенку гвоздей и порядок. В «шкафу» - по полкам и просто так - разные бумаги. Раз в два дня - ревизия бумаг и бумажек, и все излишки сжигаются в ящике для окурков, во дворе. Если этот срок пропускается - нужную бумагу ищешь долго в куче инструкций, протоколов, записок и записочек. Над столом табель работы - кусок миллиметровки с кучей значков, значечков и разных «крестиков». В этой системе ориентируюсь свободно я - я ввожу новые условные обозначения, остальные члены штаба разбираются, но с трудом. Вообще, буквально через несколько дней в штабе воцарилась атмосфера полного взаимопонимания и, я бы даже сказал, взаимозаменяемости. Все в курсе всех дел, методов их разрешения и разговоров, поэтому в случае необходимости любой из нас может заменить любого. Понимаем друг друга с полуслова, иногда наши разговоры напоминают пародируемый в «Бриллиантовой руке» диалог:

« - А может…

- Не стоит … лучше…

- Пожалуй… Толик…

- Ага, сделано…»

И все понимают, о чем речь, и что, и когда, и как сделает Толик. Но каждый старается делать свое, распределение обязанностей довольно четкое, хотя в случае нужды я еду за продуктом, становясь завхозом, а Толик и Володя проводят репетицию, становясь на комиссарскую вахту.

Этот листок был найден в пишущей машинке. Отсутствие характеристики на Цветкова А.А. свидетельствует о том, что неизвестный (или неизвестная) автор был спугнут появлением штабистов и не имел возможности закончить свой труд. А, право, жаль.

Обычно штаб заседает или после ужина или даже после отбоя. Тогда на меня еще обязанность - протокол. На заседаниях курим так, что топор, и не только топор, можно вешать. Или в ходе заседания или, если оно короткое, после него объявляется 5 минут СПГУ - «Ушку девическому в завиточках волосках…» Иногда на очень высоком уровне, чаще средне, но всегда смехом снимаем напряжение серьёзного разговора. Если решается очень детально какой-нибудь производственный вопрос, отпускаем Андрея спать, он идёт в каптёрку на свою тахту.

Не обходится и без конфликтов. Но ругаемся, как правило, по делу и зла не держим, через час отношения абсолютно нормальные. Чаще всего достаётся Андрею, но «чаще всего» - это не значит «часто».

Здесь же в штабе чистые конверты, сюда же приносят ребята письма для отправки в Москву - их бросят в п/я в «Заре» завтра, кто из штаба туда поедет, или в Москве, - ведь если кто поедет в Москву, отпрашиваться придёт в штаб.

По традиции наших ССО, объявляем «огонь по штабам».

Начиная собрание, волнуемся, ребятам виднее все наши промахи… Но «огня» не получилось - было обычное производственное собрание. Сначала даже несколько растерялись - что это мы так хорошо работаем или просто ребята не видят или не хотят говорить о недочетах в работе штаба. Несколько разговоров с ребятами склоняют к мысли, что первое. Ну что ж, это очень хорошо. Вообще конфликтов между отрядом и штабом не было, или почти не было.

Попробую вспомнить и перечислить.

Первый раз - злополучное опоздание к отбою. Ругались здорово, но большинство ребят осознали свою вину, хотя некоторые и считали, наказание слишком жёстко.

Второй раз - погорячился Болонин, и, не разобравшись в деталях. Накричал на Олега Андронова и его бригаду. На следующий день ребята собрались (получилось собрание) - и потребовали объяснений. Володя извинился, инцидент исчерпан.

Третий раз. По ряду замечаний (в основном ТБ) решили отправить домой Серёжу Морозова. Бригада и Арм. дом, где жил Сергей, встали на защиту. Точнее попросили оставить «на поруки», понимая, что парень виноват, но не безнадёжен. Это было дней за 10 до конца работы. Больше замечаний к нему не было. Было несколько случаев, когда было видно, как парень старается, готов вытянуться в струну, чтоб исправить свои грехи.

Вот, пожалуй, и все «конфликтные» ситуации - для 50 дней такой напряжённой работы при достаточно жёсткой дисциплине это, пожалуй, немного.

Вообще, сегодня, «post faktum», могу сказать, что объективно штаб был на высоте, хоть задним числом и видны кое-какие промахи. А во всех крупных делах проявляли просто блестящую (экое самохвальство!) интуицию в тех случаях, когда не хватало опыта, и жизненную хватку, когда действовал опыт.

Комиссии, комиссии.

С самого первого дня мы почувствовали, «всю прелесть» того факта, что отряд расположен у шоссе: любой мало-мальский начальник, едучи куда-нибудь, считал своим долгом «заглянуть»; для галочки, для очищения собственной совести, для ради любопытства - одним словом, комиссии нас осаждали. Бывали дни, когда мы принимали до трёх комиссий. Заговаривать их было возложено на меня, чтобы не отвлекать мастера и командира от производственных дел. Приезжает некто, обращается к Володе Болонину: «Где командир или комиссар?»

- Командир на стройке, а комиссар - вон работает (я в это время с девчатами занимаюсь дорогой на участке). Начинается беседа с очередной комиссией… Через несколько дней после начала работы в штабе повесили большой рулон диаграммной бумаги, заставляя всех членов разных комиссий расписываться. На разных действует по разному приглашение «к шкафу». Чаще всех у нас бывают всевозможные медицинские комиссии и штаб - Жуков, Калин. Эти все чаще проверяют ТБ. Пишут записи в «тетради инспекций». С ними найдено средство общения - серьёзный разговор надо перебивать грубоватой шуткой. Пример.

Пожарный щит. На нём два незаряженных огнетушителя.

Жуков - А где топоры? Лопаты?

Болонин – Лопаты? На объекте. Ребята придут вечером с работы принесут.

Комиссий было много разных.

Однажды (6.08) приехал ректор В.Г. Кириллов-Угрюмов, секретарь РК Толя Стребков, нач. штаба Болков Слава.

Мы были, как всегда, во всеоружии. Даже волейбольную сетку не сняли - она производит хорошее впечатление. Поговорили на темы строительства, быта. После обеда они уехали. В.Г. обещал в следующем году, если поедем в отряд, посодействовать инженерам и дипломникам, чтоб было два месяца, чтоб они могли поехать на полный срок.

Вообще комиссии нас настолько заездили, что приезд очередной комиссии не вызывал почти никаких эмоций - научились по внешним признакам (машина, первые вопросы и т.д.) определять «ключик» и находить «подход». И не только мы, члены штаба, которым по долгу службы приходилось заниматься с гостями, но и бойцы, ребята.

В «Первой газете № 3» была опубликована статья Анатолия Жукова на эту тему. (В № 3 была напечатана первая половина статьи - вторая половина должна была быть напечатана в так и не вышедшей газете № 4, но чтобы не портить общего впечатления, я приведу всю статью целиком). В этой статье в шутливой форме излагались основные принципы встречи и приёма разных комиссий. Впрочем, зачем пересказывать то, что можно прочитать в подлиннике.

Итак…

КАК ИЗБАВИТЬСЯ ОТ КОМИССИИ

«Что за комиссия, создатель?»

(почти А.С. Грибоедов)

«Комиссия - долгое, хлопотливое дело»

(Даль)

Такая уж несчастная жизнь у подмосковных отрядов, что их не оставляет ни на минуту начальство всех рангов, всех ступеней иерархической лестницы. Комиссии следуют так часто, что работающий на крыше подчас теряет бдительность, и члены комиссии вваливаются на объект во всей своей неудовлетворенности. Бедный дневальный! Кто же может предугадать, когда начать мыть полы. Чтобы встретить очередную комиссию в параде и в блеске? Словом, - «комиссия - долгое, хлопотливое дело». Как бороться с этой напастью? Я позволю себе порекомендовать ряд методов встречи и выдворения комиссий и другого начальства.

Метод 1. Приемлем для комиссии, прибывающей на новехоньком легковом автомобиле или на целой колонне таковых. Начальник крупный, от него можно ждать либо большой беды, либо совсем беды не ждать, т.к. у него своих забот хватает и про каждую в отдельности заботу он забывает. В 95% заезжает сначала в расположение отряда.

Действия штаба: Немедленно принять парадный вид, пока члены комиссии выбираются из машины и разминают ноги. Прежде всего, внимание стоит направить на осмотр нашего Ресторана, сада и удобств. В это время дневальный рысью обегает помещения HOTEL’я и исправляет бросающиеся в глаза недостатки. Комнаты, признанные малопригодными для осмотра, заколачиваются гвоздями покрупнее (напр. 150 мм). Далее дневальный командируется на объект, дабы там приготовились к встрече, оттеснив на задний план наиболее уставших и измазанных тружеников. Темп работы несколько замедляется. Тем временем начальство, бросив взгляд на наше жилище и благожелательно выслушав рассказ о нашей Ласточке, направляется в штаб. По дороге перстом или дланью надо указать им на наши газеты и фотостенды. Пусть комиссия немного посмеётся - это будет только на руку отряду.

В штабе разговор ни в коем случае не заводить на производственные темы: это «move-tone», и может вредно отразиться на настроении начальства. Бог знает, а может это только прогулка, предпринятая с внешне деловой целью. Говорить нужно о доблестных квартирьерах, о жаркой погоде, о концертах и видах на урожай грибов. На кухне тем временем уламывают завхоза, вытряхивая из него внеплановую пачку кофе. Если же кофе нет, то нужно предложить комиссии хотя бы холодного погребного молока (справка о том, что наше сырое молоко пригодно к употреблению вывешивается в газетной рамке на видном месте). Встав на такую прочную базу, комиссия в прекрасном настроении препровождается на объект. Повара и прибежавший дневальный машут вслед машине (кортежу) платочками. И вот комиссия на объекте. По свистку выставленного заранее сигнальщика, темп работы резко увеличивается до предела. Если работы нет, хорошее впечатление производит уборка территории от щепок, битого кирпича и прочих отходов. НЕ ПРОВОДИТЕ комиссию вблизи от действующих свинарников! Запах может очерствить их размякшие сердца. И не передерживайте начальство на объекте - работающие не могут долго выдержать ТЕМП-УРА. Особо дотошного члена, неожиданно воспылавшего интересом к стройке, нейтрализуйте задачей о поставке кирпича, леса, тёса, цемента и шиферных гвоздей - он сразу и надолго умолкнет. После отъезда комиссии можно объявит небольшой перекур и, выставив дозорного, продолжать работы в обычном темпе.

Если все пункты этого наставления проходят благополучно, то вскоре можно ждать «сверху» автофургона, который завалит отряд знаменами, вымпелами, спортинвентарем, грамотами и столь дефицитным сейчас молодым картофелем.

Общественный резонанс от такой комиссии огромен, а от умелой встречи их - втрое больше. Еще долго об отряде будут говорить. Если же до сих пор на отряд никаких благ не сыпется - не огорчайтесь, члены штаба. Могла быть и другая комиссия, встреча которой и методы избавления от неё будут указаны ниже.

Эта часть из неопубликованных материалов к «Первой газете № 4».

Метод № 2. метод применяется для наиболее трудной комиссии. Прибывает она на деловом газике военного образца, из которого выбираются четыре деловых молодца в форме, пытающиеся скрыть свое штабное происхождение за показной выправкой и сутулой походкой. Эти могут приехать как на объект, так и в место расположения. Калачи они тёртые, поэтому их не купишь на ласточку и фотостенды. На их лицах застыло озабоченное выражение, которое бывает у людей, страдающих хроническим расстройством желудка. Ног при входе они не вытирают и хмуро здороваются с членами штаба, которых иногда успевают застать врасплох, без парадной формы и регалий. Приезжают часто и без видимых причин. Любимая форма речи - административно-сдержанная, типа выговора, но без занесения.

Такую комиссию, как видно из описания, встречать труднее всего. Самый трудный путь - поддерживать себя в состоянии постоянной готовности и выставлять линейные посты по маршруту следования.

Но можно принять и другой метод. Если вдруг комиссия начнет упирать на недостатки, следует, резко повысив тон, сваливать просчеты на самих членов комиссии. Другой путь - прикинуться полностью уставшим бойцом ССО, а все недостатки представить как достоинства: мы, мол, блюдем законы и технику безопасности и в этом наша сила. Приятно намазывать масло на сердца членов комиссии, угадав их слабые струнки. Этот коллектив нужно разбить на части и когда каждый в отдельности в полную силу наругается, мило улыбнуться, предложить закурить «Шипки» и воспользоваться замешательством для какого-нибудь комплимента. Можно похвалить, к примеру, отличный реквизит для выпуска газет, любезно предоставленный штабом нашему отряду. Затем комиссию следует измотать: возить от объекта к объекту, от дирекции к управляющему, затем к прорабу, на лесопилку и т. д. и т. д. Мало-помалу весь гонор и напускная суровость с них сойдут, а если сопровождающий член штаба сохранит разухабистое настроение, то они вечером с удовольствием уплетают кашу. Но ограничить их в добавке необходимо, а то совсем зачастят.

Проку от такой комиссии - как от козла молока. А пакостей она может сделать много; мелкие, правда, пакости, но их количество переходит в качество. Ублаготворить эту комиссию невозможно даже теоретически. Поэтому к их приезду следует относиться как к стихийному бедствию типа дождя, мороза, дыма (без огня). Помните: комиссия - явление как приходящее, так и уходящее. К данным ею указаниям относитесь серьёзно только в момент их получения.

Типичная ошибка: подчас одного из членов штаба сажают в машину, причём на заднее сиденье и в середину. Не следует в этом случае бросаться на комиссию с топорами, вилами, лопатами и мётлами, отбивая любимцев отряда. Даже эта комиссия не в силах нарушать законы. Повозят-повозят они бедного штабиста и отпустят, а иногда даже снабдят средствами на обратную дорогу.

Особый подход к этой комиссии на объекте. На мой взгляд, лучше всего относиться к комиссии как бетономешалке или ящику с цементом, принимая во внимание, что не следует ронять на них стропила, носилки и пр.

Когда комиссия поймёт, что порядок навести она не в силах, их воля пошатнётся, а сердце в первый раз дрогнет. Отвечать на их вопросы нужно уклончиво и нечленораздельно. Получив достойный отпор на свои бессмысленные притязания, начальство уедет.

«Вагончик тронется, перрон останется».

После отъезда опять следует провести перекур и продолжать работу. В штабе облегчённо вздыхают и выметают в коридор кучу окурков, циркуляров, приказов и инструкций. Часть из последних вывешивается в различные уголки Hotel’я и У Добств.

Попутного ветра им в спину!

Газетный бум.

Кроме комиссий нам немало досаждали и разные корреспонденты. Они несколько опаснее, т.к. с ними случается, что пишут они одно, то, что им говорят, а печатают совсем другое. Тон задала совхозная газета. А потом… потом газетчиков как прорвало. Изыскивали разные вопросы, порой ехидные, почти провокационные. Потом мы нашли и здесь схему: показ газет, реликвий в штабе, фотографий Андрея, «Какие ещё могут быть вопросы?» и «до свиданья?»

Однажды приехала девушка из СМ. В отличие от прочих возжелала сходить на объект. Ей захотелось написать о нескольких ребятах, о том, что они нашли в стройке для себя. Такая постановка мне понравилась. Поговорили довольно подробно. Так родилась статья «МИФИческие герои» в СМ и перепечатанная через несколько дней в «Призыве». Из этой статьи мы узнали, что «Ноченьку» мы пели на шесть голосов. Ведь если увидит эту статью кто-нибудь из хористов - долго будут показывать пальцами. Но газета появится через несколько дней, а сегодня Наталья Полежаева предлагает сделать запись для «Юности». Договариваемся, что эти займёмся в понедельник, радиостанция «Юность» - штука серьёзнее газеты «Призыв»; здесь надо подготовиться. Так и договорились.

А через пару дней приехала Тамара из радиогазеты - хочет делать передачу для «Юности». Объясняем, что уже договорились с Наташей, она специально приедет. Так что насчёт «Юности» не знаю. Для радио МИФИ - пожалуйста. Только через некоторое время. После обеда идёт дождь - работа отменяется. Поручаю Тамару заботам В. Алфёрова и В. Белоусова, а мы с Толиком уезжаем в Долматово и на плотину: уже давно собираемся, да и штабным обещали шефство. Толик садится в кабину к Матвею, я - к Лёше и поехали. Персональные грузотакси (Поездка была скорее познавательной, чем полезной, но для галочки нужной). Приезжаем обратно: всё на мази, сделаны записи нескольких песен, несколько интервью - осталось поговорить Болонину и мне. Записываемся в каптёрке, ещё одно назначение этого помещения. Всё в порядке, Тамара уезжает обиженная. Но материал сделан. Она не понимает, что подобные приезды без предупреждения и мешают, и раздражают. Передачу эту я так и не слышал, но говорят, что передавали, даже дважды.

В другой раз приехал Н. Осипов из «Призыва». Расспрашивал долго. Всё больше интересовался заработками ребят и сравнивал со своим окладом. Приходилось всё время направлять беседу в более спокойное, деловое русло. Расстались «друзьями» - «завидую я вам, людям техники» - сказал он прощаясь. Заметку сделал не в «Призыв», а в совхозную газету. Однажды приехал в Москву, зашёл в штаб, оказывается срочно надо сдавать материал в «Комсомолку». Поехали с Борисом Балаевым в редакцию. Там Зоя Васильцова - из разговора понял, что наши сами «набиваются». Оговорил тезисы, показал набросанный черновик, договорились так через день я привожу статью (надо обсудить с ребятами) и фото. Сам поехать я не мог - послал Андрея Косилова. Вернулся Андрей грустный: статья вроде понравилась, может быть и напечатают, а вот фото его раскритиковали за то, что кадр «не организован». Статья так и не появилась. Ну, это не беда. Мы её используем в другой раз. Ну, а черновик я рискну привести здесь, в этом дневнике. Что касается остальных газет, то мы даже не всегда знали в какой газете и что будет.

Но, в общем, реклама, она не помешает.

Только глупостей бы не напечатали.

Статья для «Комсомольской правды», которая так и не опубликована.

«Выступает народный коллектив, мужской хор Московского Ордена Трудового Красного Знамени Инженерно-физического института…»

Сотни раз произносились эти слова.

В этом году к их привычному сочетанию добавилось ещё одно слово - «отряд».

Студенческий строительный отряд хора МИФИ.

Наши ребята не в первый раз выезжают летом в строительные отряды. Но до сих пор это были отдельные бригады, звенья, а в этом году мы создали хоровой отряд. В него мы приняли несколько человек, парней и девчат, которые хоть и не поют в хоре, но являются нашими верными друзьями.

Куда поехать? После долгих споров и раздумий остановили свой выбор на Подмосковье - совсем не обязательно ехать в дальние края, много дела есть и здесь, в родных краях.

И вот 59 человек, на целинных куртках которых пришита эмблема хорового отряда - нота на фоне кирпичной кладки, в начале июля прибыли в совхоз «Заря коммунизма», что в Домодедовском районе. Это образцовое хозяйство, которое ведёт очень большое строительство, так что наша помощь пришлась как нельзя кстати. Мы нужны здесь.

Трудно писать о своих товарищах, о тех, с кем вместе учился, с кем рядом стоишь на сцене во время выступлений, кто рядом с тобой сейчас строит стены и ладит крыши. Трудно, но нужно: они заслужили это своим трудом. Своим отношением к труду.

Ведь это они через неделю после начала работы решили, что могут построить не два свинарника, как это было предусмотрено договором, а три. Решили и построили.

Это они с самого начала поставили перед собой задачу - высокий темп плюс отличное качество. Решили - и работают именно так. Не случайно на III слёте студенческих строительных отрядов московской области, где соревновались в строительном мастерстве представители 15 столичных вузов, первое место заняла команда МИФИ. Которая была сформирована из наших ребят.

Ведь это они после десятичасового рабочего дня собираются, чтобы провести хоровую репетицию, готовясь к очередному концерту, или тренируются перед футбольным матчем, или просто сидя у небольшого костра, поют студенческие песни.

Можно было бы привести немало цифр, показывающих, сколько капиталовложений осваивает ежедневно каждый, сколько дано концертов, прочитано лекций, выпущено газет и фотомонтажей. Цифры достаточно убедительные, но дело не в них, а в том, что здесь в отряде полностью раскрываются способности каждого и каждый стремится сделать всё, что может.

Можно было бы назвать фамилии лучших, их было бы 59. Но дело не в фамилиях и не в личных успехах, в том, что после такой совместной работы каждый испытывает чувство своей нужности, полезности для коллектива и ещё острее понимает, как ему нужен коллектив. И когда в сентябре начнутся занятия, и они снова встретятся на репетиции хора, они встретятся не только как коллеги-хористы, но как товарищи, чья дружба скреплена трудом.

Всё это обеспечивает успех на стройке, от этого выигрывает и коллектив в целом, и каждый из участников в отдельности. Это очень здорово, когда в течение целого лета вместе живут, работают и отдыхают люди разного возраста, от первокурсника до инженера, люди разного жизненного опыта, от тех, кто впервые попал в строительный отряд до ветеранов с трёх-четырёхгодичным стажем, но которые уже до этого были объединены в коллектив, составляли хор.

Мы убеждены, что совместная работа в строительном отряде очень поможет хору, а хоровой коллективизм очень помогает ребятам на стройке. И мы обращаемся ко всем студенческим хоровым коллективам:

Друзья, коллеги!

Пусть каждый трудовой семестр не проходит мимо вас. Формируйте на основе своих коллективов строительные отряды. Выезжайте на стройки страны - там нужны не только ваши звонкие голоса, но и ваши молодые и сильные руки.

Ю. Игнатьев

Председатель правления хора МИФИ,

Комиссар отряда хора МИФИ.

На этом я и хотел окончить главу о «газетном буме». Но потом решил внести в неё и материалы нашей последней «Первой газеты» - № 3 (выпуск подготовлен бригадой плотников - оформляли газету Володя Мирошниченко, Толик Жуков и Саша Нистратов). Номер открывался поздравлениями Игоря Округина:

Далее вместо передовицы следовало обращение Саши Терещенко:

Затем уже знакомая нам статья «Как избавиться от комиссии».

В разделе «SPORT» статья А. Нистратова о ГОП-ДОП’е.

Очень лаконичен был раздел БЭЗ ПИВА -

«Недавно мы проводили в последний путь (съели) банку креветок. На их бедные тельца не пролилось ни капли драгоценной влаги…» группа товарищей.

И в заключение 2 БРИЗ’а (единственные БРИЗ’ы, которые по-настоящему стрельнули, ибо этот № газеты сутки висел на центральной усадьбе, и всё начальство имело возможность полюбоваться на своих «коллег»).

Если в предыдущих газетах я помещал копии статей, то в этом случае кроме копий будут и черновые эскизы, это для полноты картины. И в заключение я привожу ещё одну статью князя Каратанова, которая планировалась к опубликованию в этой газете, но из-за недостатка места помещена не была. А раз эта Первая газета № 3 была последней, эта статья так и не увидела свет, оставшись в «портфеле редакции».

Новости спорта

Впервые в мире и его окрестностях в дер. Заборье было разыграно первенство по малоизвестной, но широко популярной народной игре племени Мумба-юмба Гоп-Доп.

Команда гопдопистов плотников, укрепленная командиром отряда, прочно удерживает первенство вплоть до сегодняшнего дня. «Виртуозность в обращении топором помогает нам выигрывать матчи, - сказал нам капитан команды Ан. Жуков, - ну, а мне мои обязанности помогают найти выход из любого положения!» Подробнее хочется рассказать об одном из наиболее трудном матче на первенство МИФИ ССО ХОР ЗАБОРЬЕ. В этом матче встретились плотники и доселе малоизвестная команда, возглавляемая мастером А. Цветковым. Встреча происходила под одобрительный гул Ю. Игнатьева. Итак, начало. Подача сборной новичков-дилетантов.

«Гоп! Доп! Гоп! Доп! Руки… на стол!» (точнее, на стол). И счастливые новички выигрывают первое в своей сознательной жизни очко. Сборная плотников не обращает никакого внимания на это, она спокойна. Ее не могут смутить даже ехидные замечания, подаваемые с трибуны для зрителей тов. А. Рубинским: «Смените схему! Они работают по старой схеме! Я ее уже знаю!» Да, тов. А. Рубинский знает эту схему - по этой схеме его команда не раз покидала поле сражений, так сказать ристалище. Но вот слова: ГОПДОПГОПДОПГОПДОПРУКИНАСТОЛ!

Вполне закономерно - монета в руках у плотников. Ничего не скажешь - топорная работа! Не буду утверждать вас подробным перечислением всех гопов и допов, а также сетов, скажу, скажу лишь, что самое интересное началось при счете 11 : 11. Семь раз монета переходили из рук в руки. Молодость и задор против опыта и силы. Кто-кого? В полную силу встал этот гамлетовский (а может и не его) вопрос. Но, в конце концов, разве мог разве мог спаянный, сколоченный коллектив плотников проиграть! Да, победил опыт. Любуясь хитроумным переплетением рук под столом (вспомните стропила!) и лебединым взмахом рук над столом (вспомните топор!) Можно ли не сказать «Топорная работа». В заключение своего краткого и скромного обзора хочется быть уверенным, что малоизвестная доселе игра станет популярной среди читателей нашей газеты.

Вступайте в ряды гопистов-допистов. Запись производится у А. Рубинского с 5ч.30мин. до 5ч.45мин утра по субботам и воскресеньям кроме выходных и праздничных дней, а также банных дней.

БРИЗ.

1. Поскольку тов. Дьяченко заломил недоступную для нас цену на молодой картофель для нашей кухни (1р.50коп. за 1 кг) предлагаем нашему завхозу начать закупку менее дорогих ананасов из Уганды.

2. В связи с нерегулярной поставкой леса для нашей стройки предлагаем руководству совхоза заключить договор с Котом-Игруном о поставке Лукоморского Дуба на лесопилку.

В случае нехватки оного предлагаем продумать вариант с поставкой РЯБИНЫ ТОНКОЙ,

ИВУШКИ ЗЕЛЕНОЙ,

КЛЕНА ОПАВШЕГО.

_ _ _ _ _ _ _ _ _ _

Жить надо страстями.

*

Куй ближнего, пока он горяч.

В жизни каждого человека есть масса глубоко ответственных моментов, когда просто очень надо выбрать. И порой мы готовы кусать себя за локти и другие места, глядя вслед «удаляющемуся поезду жизни». И каждый год еще задолго до горячо любимой поры сессии каждый студент выбирает себе путеводную звезду на все 60 дней самого теплого, солнечного, благодатного времени года.

Чего же ты хочешь?

Счастья и ласки!

Выбирай свою дорогу. Будешь ли ты хилым и худосочным с плебейским загаром и скучающе томным взором или ты пройдешь в сентябре по московским улицам, раздвигая толпу восхищенных поклонников загорелым плечом, а все твои коллеги будут с немым восхищением слушать твои рассказы о днях минувших. Ты никогда не раскаешься, т. к. твоя душа обретет уверенность и спокойствие, а кости - дополнительную оболочку из мяса. Попавшие в стройотряд впервые вкусят всю сладость труда, боль в мускулах перед отбоем, макароны на завтрак и песни до упаду, а бывалые строители смогут еще раз продемонстрировать свое умение и хватку и сделать еще одну зарубку на своем настоящем плотницком томагавке.

Итак, пора в путь. По коням!

Провожающие, уберите в карман слезы эмоций, вы можете гордиться своими мужьями, кузенами, свояками, деверями, шуринами, внуками и внучатыми племянниками.

Счастливого пути!

Душой я с вами!

В. Каратанов

(он же Кн. В. Кара-Танов, он же Кн. Бобруйский).

СЛЕТ ССО.

На 9 августа был назначен III слёт студенческих строитель-ных отрядов Московской области - III слёт МССО. 24.07.70 г. мы узнали, что слёт намечено провести на стадионе в «Заре». К нам заехал комиссар обл. штаба Володя Кухорев и главный инженер Всесоюзного штаба (заодно проверили у нас и ТБ!) Нас попросили опять план стадиона и предупредили, что от нас потребуются люди на оформление и приготовление стадиона к слёту. Программа слёта включала в себя:

Было проведено несколько совещаний районных комиссаров, на которых был и я, поскольку отряд МИФИ - хозяин праздника.

Несколько раз приезжал Б. Калин - на строительную в команду войдут наши ребята, надо провести тренировку - последние 2 - 3 года МИФИ проигрывал эстафету безбожно: 12-13 место.

Приезжал Никишков - концерт, конечно, за нами. Да и оформление стенда будем делать у нас - фотоматериалы и пленки он привезёт, привезёт и художника и газеты из других отрядов. Канатчики тоже наши, наши + «Никоновские».

Вообще, институт представлять в основном нам. После одного из совещаний все комиссары едут в «Зарю» - знакомиться с обстановкой на месте. На стадионе человек 30 разных начальников. Высокий молодой человек рассказывает сценарий праздника. Здесь и представители ГАИ - шутка ли - около 200 автобусов должно приехать сюда, и медики, и, конечно, торгующие организации - буфетов должно быть видимо-невидимо - ведь надо накормить около 6000 человек. Кухорев распределяет по колоннам - МИФИ - II^а начинаем колонну, сбор и построение у ДК. Остальное - послезавтра в 12, здесь.

По дороге Кухорев производит опрос участия в конкурсе агитбригад, программы надо тоже послезавтра. Предлагает мне за организацию и ведение концерта.

- Володя, конечно, могу. Но… ведь одна деталь - я ведь серьёзно претендую на I место. Так что удобно ли?

- Удобно. А мне это и удобно, и необходимо.

- Ну, тогда я посмотрю по программам, и чего не будет хватать, то и добавим от нас. Чтоб концерт выиграл зрелищно.

- Хорошо. Только хор не выставляй. Громоздко.

- Почему? Это ж наш, извини, козырь. Выставлю.

- Ну, ладно, посмотрим.

На этом и порешили.

При следующей встрече по собственной инициативе договорился о предоставлении ДК - выступать на открытой эстраде на стадионе, когда рядом ревёт толпа болельщиков каната, может только дешёвый, неуважающий себя джаз ресторанного типа. Кухорев с этим согласился, но заметил, что бригады МАИ и МВТУ будут выступать здесь, каждая по часу. Остальные в ДК по 12 – 15 минут. Вообще, с самого начала и до самого конца чувствовалось, что МАИ и МВТУ на особом счету - весь областной штаб из этих вузов, что ещё не раз нам стало боком. Ну, хотя бы деталь - передача эстафеты здесь в парадном плане. Мелочь, но со смыслом.

За день до праздника, с утра я с группой ребят в «Заре»: готовим к празднику стадион, разбираем и разносим кирпичи, размечаем площадку для спортивной эстафеты. Заодно ребята, которым придётся класть столбик, смотрят, как инструктор кладёт показательный столбушок - методику, перевязку и т. д.

В лагере Гена Никишков (вечером они с Андреем печатают фотографии для стенда 40 х 30 - знай наших!) и художник готовят стенд.

Накануне праздника с утра разложили и окончательно скомпоновали стенд - от нас туда вошли: наш фотомонтаж «Ленинская эстафета», «Первая газета № 3» целиком с БРИЗом, все фото на стенде - из жизни нашего отряда. И ещё. Я предложил вместо стандартного отчёта о производстве (это обязательно надо) сделать анкету. Идея понравилась. Сделаны два варианта. К 10-ти утра я снова еду в «Зарю». Здесь, полная неразбериха. Кто приехал, кто нет; кто привёз программы агитбригад, кто нет; кто привёз стенды, кто нет. В такой суматохе проходит целый день. Но, делая общественные дела, не забываю о «личных», отрядных: намекаю парторгу, что неплохо бы ко Дню Строителя грамоты ребятам. Через несколько минут Зина Гореликова уже требует с меня список. Список запущен в работу, после обеда всё будет готово. Всё совхозное начальство суетится на стадионе, ещё бы: будет всё областное начальство, не ударить бы лицом в грязь (кстати, в это время и происходит разговор с парторгом, который я назвал как анекдот № ). Столовую не могут застеклить после взрыва котла уже больше месяца, по указанию Власова (а может и Антона?), делаются героические усилия сделать это сейчас; не выходит, тогда срочно воздвигают леса, чтоб не сияла она пустыми глазницами окон.

Жеребьёвка команд для участия в соревновании назначена на 16 часов. Кухорев просматривает стенды. Места пока не распределяют (кто и где вешает своё оформление). Разговариваю с комиссаром МИТХТ - обаятельная девчонка, аспирант, смотрим стенды МГУ, МФТИ, МАТИ, МИХМ - у всех, кроме МИТХТ убого. Попал впросак по незнанию: она хвастливо показывает «СМ», где большая статья об их отряде. А я и не посмотрел, что в ЭТОМ ЖЕ «СМ» статья «МИФИческие герои», не дал должного отпора. «Людей, которые не читают газеты, надо морально убивать на месте» (О. Бендер - он прав).

Договариваюсь с Кухоревым о месте нашего стенда. Пока хожу за грамотами для отряда (договариваюсь, когда и кто их завтра нам вручит) - на нашем месте МАИ уже вешает свою плакату. Бегу ругаться с Кухоревым. «А ты видел их стенд?» Мы избегаем громких слов и фраз - они на этом сыграют - «Студенты МАИ заветам Ленина верны» лозунг их стенда. Соглашаюсь. Но тут же требую места с другой стороны от входа с краю, равного по площади. Соседи - МИТХТ. Во время этого базара появляется Вакулыч. «А, комиссар, кто наших обижает? Значит плохой хозяин. Или ты только у меня в кабинете требовать умеешь? Смотри - наши должны быть первыми!»

Пока разговаривал с Вакулычем около «нашего» места кто-то начинает разворачивать своё оформление. «Аки тигра лютая» налетел я на них, сердечных, даже потом самому неудобно стало. Правда, потом уже извинился, когда всё уладилось, это их МФТИ ребята были. Когда я им объяснил что к чему, из-за чего я зверем глядел (это я извинялся), они со смехом мне ответили: «А мы думали, ты из областного штаба или выше, там так разговаривают!» Посмеялись. Но место-то я своё не уступил. Жеребьёвка переносится на 19⁰⁰. С утра слишком долго тренировались пионеры (Ах, какой у них был чудесный барабанщик и горнист, прелесть - толстый, лысоватый, лет 35-40, идёт с барабанчиком и горном, люкс!) и поэтому не успели закончить оформление: на кранах поднимают ордена комсомола и орденские ленты - до земли! - одна из лент от порыва ветра разрывается, срочно сшивают. Присоединяюсь к МГУ - надо срочно прибить транспаранты вдоль трибун. Потом подключаю ребят из МИХМа, а сам иду в клуб. Здесь знакомлюсь с дамой, которая, видимо, будет новой завклубом, молодая симпатичная дева, но верста - если она поднимет руку я пройду у неё по мышкой, даже если буду в шляпе! Просит побыть её гидом в экскурсии по агрогороду. Вежливо отказываюсь - лучше пойду к Гореликову посмотрю хоть тайм футбола по TV. Гореликов уговаривает идти смотреть оба тайма - нет, мне в 7 надо быть на жеребьёвке. В 19⁰⁰ я на стадионе. Верста уже здесь. Встречает меня так, словно я назначил свидание. Во, даёт! Но мне не до неё. Ну, её. Жеребьёвка проходит довольно быстро. Девица из МИТХТ тянет листочки с названием вузов и их заносят в схему. Нам пока вроде везёт по всем видам. Я смеюсь - вот что значит личный контакт! Но МГУ везёт больше, а у него личного контакта не было. Получил программы агитбригад от 7 вузов - везде, в основном, бит-группы.

Дядя Коля стоит над душой - он приехал за мной к шести, а нам надо ещё заехать за пилорамой. По дороге домой начинаю осознавать усталость - я ведь сегодня с утра и без обеда и всё на «нервах». Что-то будет завтра?

А ещё вечером надо прикинуть программу нашего выступления. Да, хорошо, что не стали жеребить места строительной эстафеты, может нам и достанется то место, которое мы себе присмотрели. Вечером компонуем концерт - разные варианты, не ясно, когда лучше выступать? Девчата сделали всё, что надо: постирали ребятам рубашки и чепчики. «Форма парадная!» Решаем проблему, кто останется в лагере.

В общем, текучки полно. Засыпали в начале третьего. Ну, ничего, завтра подъём в 8, точнее сегодня. Но мне поспать не удалось - в половине седьмого приехал Гореликов за магнитофоном, я спросонья отдал ему магнитофон, даже не взяв расписки.

В 8 утра подъём. Гена Никишков и художник уехали в «Зарю» в 6 утра - им там развешивать оформление. Андрей приехал оттуда в 8 - «что там делается! А книги там какие, - вот смотри «Рукопись, найденная в Сарагосе», двухтомник Еврипида, «Три мушкетёра», детективы…». Надо взять с собой деньги, решаем мы, и, конечно, забываем. Приезжает Никифоров, Ануфриев, Женя Дрожко из Красноярска приехал, разыскал нас, и, конечно, мама Тимохиных.

Утром во время завтрака парторг вручает грамоты - мама Тимохина цветёт - оба сына получают грамоты. На линейке вручили очередные звёздочки.

Наконец, все в сборе, всё в порядке, едем. Автобус и дядя Коля привозят нас в «Зарю». Пока отряды строятся, мы с Толиком бежим к книжным палаткам, занимаем у Банаева 25 рублей и в течение 3-х минут накупаем книг, да каких! Ну, впрочем, это особый разговор.

Всё совхозное начальство здесь. Прокатываются по поводу БРИЗ’а в третьей газете «А что ж Вакулыча-то не так сильно зацепили, а?» (намёк насчёт леса в его адрес поняли!) - «Пока не так сильно провинился! Мы ведь ещё и не так можем!» Смеёмся, шутим. Но в каждой шутке есть доля истины. В данном случае большая доля.

Командуется построение к параду. Я, Болонин и Цветков включены в шестёрку, которая будет поднимать флаг. Ничего: из 6 - 4 из МИФИ и трое из отряда хора! Неплохо для начала. Пока стоим, Боб Ануфриев берёт гитару, запели. Соседи (МИХМ, МИТХТ, МАТИ) стоят слушают, открыв рот. Ко мне подходит комиссар МИХМ’а: «Слушай, Юра! Ваши поют? Здорово! Мы тогда не будем свою агитбригаду выставлять - если хочешь, используй наше время!» Через пяток минут - аналогичное заявление МАТИ. Так выигрываются предварительные соревнования - без боя, «малой кровью». Шагом марш! Пошли. В нашей колонне мама Тимохина. В это время мне вручают письмо. Сначала ничего не понимаю, потом становится ясно - Жарков поздравляет. Вообще, эти белые береты здорово - издалека видны свои. Ребята аккуратны, подтянуты; белые рубахи, галстуки. «Колонна МИФИ очень выгодно отличалась от всех других вузов», - скажут потом самые разные люди, в том числе и ректор (он приезжал на праздник) и из обкома комсомола, и местные ребята – шофера.

Команда на вынос флага. Пошли и мы. Идём, раздвигая целую толпу фотографов и киношников (как потом выяснилось, были даже из TV - мы себя видели).

«Флаг поднять!»

А в это время легкоатлеты, строители готовятся к баталиям. Соревнования начались.

Сначала легкоатлеты, здесь нам вроде ничего не светило… Но вдруг прорезалось второе место. Неплохое начало.

В борьбу вступают строители - Жуков и Вилков. У них второе место. Правда, не очень ясно, почему не первое. В дело вступают каменщики. Ребята работают «на своём месте». Не суетятся излишне, чисто выверяют, правят (Ещё вчера я провалил идею мастеров и комментаторов, ни к чему включать их в эстафету, а может зря?). Рёв у столбушка МАИ. Кого-то качают. Неужели наши отстали? Да! Неужели не помогли и вчерашние тренировки? (с Калиным они сложили за 17 минут).

А сколько сейчас кладут? У нас судья-счётчик оказался знакомый - когда-то пел в хоре ДК Горького. Но он ничего не решает, он только засекает время. Но всё равно приятно.

Наши кончили. Столбик сложили, что надо. И вот результат: КАМЕНЩИЕИ МИФИ - I место. Общекомандное I место в строительной эстафете - МИФИ. УРА!!! Саша Шараментов и Серёжа Толоконников получают хромированные мастерки. Жаль, что засудили плотников. Но это мелкая капля на доске большой радуги. Ура! Наши вне себя от радости - ещё бы с 12 места на 1-ое! Только мы с Толиком ничего этого не видим - мы в зале готовим конкурс агитбригад, но ребята постоянно информируют нас и о ходе борьбы и о результатах.

Футбол ещё не начинается (там из 11 трое наших: Болонин, Бондаренко, Величко). А вот с канатом хуже - выиграли у МАТИ и легко отдались МИХМ’у; чувствовалось, что нет «сыгранности», нет чёткости в подрыве, рывке. Жаль. А там ведь приз - живой баран! (Как выяснилось позднее, по барану получили оба финалиста. Правда, только из МВТУ поступили с ним (бараном) по-царски: капитан канатчиков вздёрнул его за задние ноги, поднял над головой и понёс. Красиво!) Ну, что ж, тут мы в принципе и не очень могли рассчитывать - победил сильнейший. А всё равно жаль.

А в конкурсе агитбригад творилось невообразимое. Сюда, в зал пришли и МАИ и МВТУ («там такой рёв, что выступать нельзя»). Кухорев требует, чтобы к 15⁰⁰ всё было кончено, сокращаем программы до 8 минут, но не успеваем всё равно. Разыскиваю Кухарева - «Володя. Что делать?»

- Снимай все бригады, кроме МАИ, МВТУ и Вас

- Ладно.

Но тут новый казус: в бригаду ЛЕСТЕХ’а входят гости из Ленинграда. Требуют выступления.

- Ребята, я не против. Как прикажет Кухарев.

Приходит сам нач. штаба Иван Трусов:

- Можете кончить в 15¹⁰. Пусть выступят Ленинградцы. Остальные кроме МАИ, МИФИ, МВТУ в концерте не будут.

Разобиделось МЭИ. Хотя, откровенно говоря. Если бы был предварительный просмотр, я бы их снял - дешёвка на самом низком исполнительском уровне. Их и ещё два-три вуза. Обидно за МФТИ - привезли в принципе сильную программу, но совершенно безобразно составленную: Шопена парень играет (причём отлично играет) после дешёвой шлягерной эстрадной песенки. Едва уговорил их поменять - программа, конечно, выиграла.

Играет МАИ - битл, самый чистокровный, но не без вкуса. У них это концертная бригада, которая ездит с концертами по Подмосковью, а не агитбригада рабочего отряда.

МВТУ битл с явным подражанием, без своего лица. Вылезаем на сцену мы. Пока уходит оркестр и строится хор, читаю «Вересковый мёд». Читаю, а сам чувствую, что неважно, не пошло сегодня что-то. Хоть слушают внимательно, а что-то не то. Хор стоит на сцене.

Объявляю GAUDEAMUS: «Его поют студенты стоя, и стоя слушают его» - и призывный жест руками. Зал встал. Хорошо!

«Охотники» - Ещё лучше!

«Веники» - Отлично!!

Время истекает, а хочется ударить и Эдиком, и добить «Во ку». Что делать? Находим выход - Эдик запевает «Во ку!». После лёгких препирательств с ведущим - Цветковым, Эдик допел «Во кузнице», а потом я вылез из-за ширмы и пошли на финал. Прошло всё на подъёме. Хоть в зале было большинство Маевцев, но встретили как надо, приняли на УРА!

Объявляю концерт оконченным.

Ко мне подходят какие-то люди, благодарят. Потом подходят трое членов жюри (из 4-х) и поздравляют с явным первым местом. «Это блестяще». Один из них берёт телефон - «я хочу с вами встретиться в Москве». Подходит режиссёр праздника: «А, я вас узнал теперь. Вы пели в КДС, когда режиссёром был Ансимов. Я вас тогда всё на второй плунжер загонял. Сегодня вы были в блеске. Поздравляю!»

Приятно.

Внизу, в зале, который служит раздевалкой для футболистов капитан сборной ССО… Владимир Болонин даёт интервью! Матч 2 : 2. Второй гол с пенальти забил капитан (уж как он хотел забить Хомичу, или хотя бы не Хомичу, но в эти ворота «с сеточкой», и забил-таки). Встречаю ребят - объявили, что лучшими стендами признаны стенды МИФИ, МАИ, МИТХТ и МВТУ. И здесь наша взяла!

По все статьям, по всем видам, кроме каната мы входим в число призёров. Явно выраженное первое место!

Гип-Гип-МИФИ!

Гип-Гип-Хор!

Победа выкована нашими руками, нашими голосами, нашими ногами! Победа!!!

Но радость несколько омрачена. Объявляют результаты: «Ввиду того, что не все агитбригады смогли выступить, решено мест не присуждать. Отметить хорошее выступление бригад МАИ, МИФИ, МВТУ, ЛЕСТЕХ’а…»

Вот те и блин.

«Общекомандного места не подводить…»

Вот те ещё один.

Все понимают, что такое решение принято только из-за того, что не МАИ и не МВТУ.

По крайней мере, МИХМ и МГУ (комиссары) подходят и поздравляют с «явным I местом».

Все это понимают и без общих итогов - ведь частные итоги объявлялись вслух; и везде, кроме каната, звучало «МИФИ». За I место в строительной эстафете нам вручают ещё и приёмник (позднее, выясняется, радиола с цветомузыкой - все попытки штаба забрать его себе - обречены на неудачу: радиола наша, она поедет в Заборье!)

Это, в общем, был триумф отряда:

Везде в призовых местах, везде наши, такого ещё не было ни на одном из предыдущих слётов - команда одного линейного отряда обыграла команды районных отрядов, которые выбирались из 600 – 800 человек (МАИ, МГУ, МВТУ), и обыграла по всем статьям! Это действительно триумф отряда хора. Так воспринимают это ребята.

С песней идём вдоль вереницы автобусов, в которых сидят готовые к отъезду участники слёта: дядя Коля-то нас ждёт у ОКС’а, а автобус в гараже, а не на месте сбора всех автобусов. Местные узнают нас по белым беретам, поздравляют. На дяде Коле сидят ребята, здесь уже тесно. Идём к автобусу. Проходим мимо столбиков. Наш стоит красавцем, явно выделяясь среди остальных. Это видят даже те, кто не был болельщиком эстафеты: «Этот, что ли наш? Смотри ты какой, а!» По пути захватываем несколько носилок - пригодятся на стройке. Жалко. Что не захватили инструмент - уж больно хорош был! Едем домой радостные, возбуждённые. Раздаю ребятам «СМ» с «Мифическими героями». Кстати.

В лагере едва хватает сил доплестись до кровати, до скамейки. Вымотались все до упора.

Но рассказывать все перипетии сил ещё хватает, показываю ребятам Шарковское письмо – хихикают.

Приехали не все - несколько человек задержались, затерялись в «Заре». Подозреваю нарушение «сухого закона». Но вот приходят и они - вроде нет, нормально. А если и нарушили самую малость, то совершенно не заметно. Впрочем, теперь их не проверишь: в буфетах ведь, несмотря на самые строгие запреты, было пиво.

Ну вот, и здесь, на III слёте МССО громко прозвучал голос хора.

Анализируя теперь, задним числом, причины успеха, я выделяю две группы оных:

I. Объективные:

а) нам не надо было ехать далеко, не надо было выезжать в 4 утра, как некоторым отрядам МГУ;

б) мы были дома, а здесь, как известно, и стены…;

в) мы были лучше подготовлены, хотя бы потому, что видели заранее и клуб, и стадион, видели и как работал мастер, который клал показательный столбик, мы были лучше подготовлены, хотя бы потому, что тренировались, репетировали.

II. Субъективные и, пожалуй, наиболее существенные:

а) тренироваться могли и другие, но мы это делали потому, что хотели быть первыми;

б) мы привыкли ко всякого рода конкурсам, соревнованиям, которые и воспитали в нас, как говорят спортсмены, бойцовский дух;

в) мы чувствовали: за нами институт, хор.

Этому тоже научили на конкурсы - «если быть, то быть первым» этот негласный лозунг сработал и здесь.

Да, нас можно обвинить в честолюбии, но, по-моему, это то честолюбие, которое, будучи подкреплено объективными возможностями и данными, заставляет и человека и коллектив прогрессировать. И такое честолюбие надо приветствовать и воспитывать.

Слёт проявил, что оно в нас, даже в первокурсниках, воспитано.

И с этой точки зрения это тоже был триумф.

Вот это да! Вот до каких высоких материй я добрался. И, чтобы не забраться ещё выше, я умолкаю и перехожу к следующей главе, которая называется…

Книжный бум.

Да, книжный бум. Был бум строительный, потом газетный, теперь книжный. А всё началось с книжных киосков на слёте. А продолжается и сейчас. И пусть продолжается. Впрочем, всё по порядку. Мы с Толиком накупили в книжном киоске на слёте в течение трёх минут книг на 25 руб., кое-какие книги были в двух экземплярах, кое-какие в одном. Как-нибудь поделим, в крайнем случае, разыграем. Чтобы не толкаться с книгами целый день, Толик отнёс их к Матвею - нашему шофёру, чтобы он их завтра захватил. Матвей, как и договаривались, привёз книги. Толика в это время не было, чем я и воспользовался для совершенно неблаговидного поступка: я поделил книги по-своему, урвав «КИО КУ МИЦУ» - документальный роман о деятельности Рихарда Зорге. Спустя два часа Толик обрушил на меня каскад гневных слов. «Толик, а как бы ты поступил на моём месте?» - «Так же». Так Анатолий Алексеевич стал жертвой собственной теории - «хорошую книгу можно украсть, ибо, значит, хозяин её не ценит, раз не бережёт». Правда, я соблюдал некое подобие равенства - «Рукопись, найденную в Сарагосе» и «Нежданову» я «благородно» оставил ему. Вот эти-то события и послужили толчком для целой эпопеи, которую я назвал «книжный бум».

Получая книги, я поинтересовался, от какого книжного магазина этот ларёк, и вот во вторник после завтрака мы с Андреем, оседлав дядю Колю и взяв с собой около 500 рублей денег, едем в Подольск. Довольно быстро находим книжный магазин. Проходим к заведующей, я показываю ей свою комсомольскую путёвку и объясняю цель визита - мы были хозяевами слёта, всю ночь убирали стадион и книг нам не досталось, помогите восстановить справедливость. Заведующая относится к нашей просьбе с пониманием и вот мы в «закромах». Одна из продавщиц показывает нам книги - в основном сборники зарубежной фантастики, но есть кое-что поинтереснее.

Я вижу три книги, от названий которых кружится голова:

Камю - избранное;

Правда о второй мировой войне - мемуары - Шарль Де Голь.

За кулисами международных договоров - Гарольд Вильсон.

Урвал только Камю. Об остальных - и думать не моги. Перед уходом заглядываем в отдел, где продают пластинки. И здесь есть кое-что: «Реквием» Моцарта, I концерт Чайковского играет Рихтер. Покупаем. Спрашиваем, нет ли чего-нибудь поинтересней. Советуют проехать в магазин № 7 - там есть Ростовские звоны. Звоним туда, просим оставить, едем. Как проехать - нам объясняют, но мы где-то сбились. Спрашиваем - но кто ответит на вопрос: «Как проехать к книжному магазину № 7?» Пока плутали, встретили паренька с МИФИческой эмблемой, произошёл примечательный разговор:

- Привет!

- Привет!

- Ты не знаешь, как проехать к книжному?

- Нет, я здесь новый человек.

- А ты чего здесь?

- Книги приехал выбивать. А вы?

- За книгами.

- ?!?!?!

Наконец, нашли этот книжный. Купили пластинок. И снова начинаем отбирать книги - здесь неплохие книги по искусству, альбомы. Я копаюсь за прилавком и под прилавком, показываю книги Андрею. Там, где дважды звучит «годидзе» книга наша. Загрузившись, едем в «Зарю» надо успеть за пилорамой на обед. Успеваем.

Как делить книги?

Решаем провести конкурс-аукцион. Для организации и подготовки привлекаю Володю Мирошниченко, пока он хворый лежит в каптёрке. Конкурс проходит следующим образом. Все собрались в столовой. Показываю книгу. Как завзятый зазывала, рекомендую - «Сборник научной фантастики - зарубежный детектив - «Продаётся Япония» - 7 рассказов - 16 убийств - цена аукциона 72 коп!.»

Лес рук - желающих за 72 коп. купить 16 убийств, двенадцать убийств, а книг у нас 8. Среди этих 12 проводится конкурс. Вопросы самые разные: и те, которые мы подготовили с Арсеном и придуманные здесь, на месте, и предложенные ребятами:

Вопросы самые разные, относящиеся и не относящиеся к теме «Какая самая глубокая станция московского метрополитена?»; перечислите все имена Бендера; сколько, по Вашему мнению, стоит эта книга? Кто из великих актёров впервые сыграл роль Ревизора в одноимённой комедии Гоголя? Расскажите историю создания «Реквиема» (это когда разыгрывается Моцарта «Реквием»). Счастливые обладатели выигранных таким образом книг попадают в долговую книжку Рубинского - деньги будут вычтены при окончательном расчете. Книг явно мало. Кончается вечер - близко отбой, закрываем аукцион.

«Скорее бы утро, да на работу» - (лозунг висит на кухне над раздаточной).

Отлично провели вечер. Довольны даже те, кому не ничего досталось. Но таких мало, почти у каждого книги, а у многих в руках по несколько штук. При вечернем обходе во всех комнатах приходится принудительно гасить свет - все хотят читать.

На следующий день Мирошниченко, Нистратов, Ушацкая и Рубинский составляют список желанной литературы. Получается перечень около 100 названий, около каждого названия тот, кто хочет иметь эту книгу, пишет свой номер по списку. Вечером, после отбоя, мы с Рубинским обрабатываем этот список. А до отбоя в штабе, настроив цветомузыку, слушаем и смотрим Моцарта. Интересующихся много: сидят на кроватях, на полу.

А утром я, Мирошниченко, Нистратов, Рубинский едем в Москву за книгами. Распределяемся так - я и Нистратов едем в штаб к Кухареву, а Андрей и Арсен - в вуз. Их задача добыть денег ~ 1000 руб. (в долг до следующего аванса). Потом мы созвонимся и встретимся.

На нашу просьбу - помочь достать книжек - Кухарев откликается очень доброжелательно. Идём с ним в обком комсомола. Здесь, оказывается, много знакомых - члены жюри на слёте. Обещают помочь. Идём к зав. отделом. Оказывается, нет человека, который организовал книжный базар на слёте. Но можно сделать. Меня поручают заботам Вадима Бегашова - инструктора отдела пропаганды и агитации, он тоже был членом жюри и членом конкурсной комиссии по стендам. После небольших переговоров по телефону я получаю адрес и телефон некоей Зины из МОСПО (кооперация) и словесную рекомендацию - «обаять».

Приезжаем на Кировскую - там обед. Решаем позвонить ребятам в штаб, чтобы приезжали сюда. Звонков надо сделать несколько - раз в Москве - надо выполнить кучу побочных дел и поручений. Стоим у автомата. Проходят две девицы - лет по 18 – 19: «Ой, мальчики из МИФИ (у нас на целинках эмблема), а мы хотим с вами поговорить». – «Пожалуйста. Только мы сначала позвоним», - «А вы, пойдёмте, позвоните из моего кабинета». Оказывается, секретарша начальника, он болен, и в нашем распоряжении служебный телефон. За общим трёпом прозваниваемся и делаем все свои дела довольно быстро. Идёт пустой, несколько фривольный трёп. Кончается обед. Идём к девушке по имени Зина (из трёпа знаем, какой нужен подход).

Это по-настоящему обаятельная девушка. Обещает помочь, но у неё ограниченные возможности, вот, если бы мы смогли выйти на Мособлкнигу, но туда нужен предварительный звонок. Зина обещает дать ответ час в четыре. Приезжают ребята. Решаем не разбрасываться, добивать здесь, Москнигу в другой раз. После обеда коротаем время до 4-х в кабинете у «старых знакомых», теперь нас четверо, но становится трое. Разговор идёт фривольный, между делом добываем информацию как опытные разведчики, об адресах и телефонах баз. Девицы сожалеют, что нам нужны книги, а не кирзовые сапоги, здесь они могли помочь нам, а книги - только Зина (Ха-ха! А мы-то столько времени пробивали эти сапоги вплоть до специального письма в министерство с/х СССР!) Наконец, Зина даёт нам адрес и сообщает, как надо вести себя с завмагом, которому она нас рекомендовала. Едем на базу. Встреча не предвещает ничего хорошего: наш список, извиняясь за некоторую грубость, называют «чрезмерно наглым». Что ж, с этим нельзя не согласиться. Но согласиться с тем, что кроме Лермонтова мы ничего не получим - нельзя тем более. Начинаем «пускать слезу». Пока мы с Андреем уговариваем зава, Саша и Володя изучают содержание магазина. Наконец, зав сломался, повёл нас в свои закрома. Книг хороших много, хоть не по списку. Набираем с жадностью изголодавшихся зверей. Упаковываем 8 больших тюков - на ремнях по два через плечо и едем домой. Добираемся с трудом - поздно, автобусы не ходят, едва уговариваем такси от Домодедова до Заборья.

Дома, в лагере неприятности: как раз сегодня Володя погорячился с Андроновцами, забыли заехать за ребятами, которые грузили кирпич в Долматово. В общем, не ладушки.

Но всё образуется.

Назавтра проводим очередной аукцион. Ажиотаж растёт. За вечер раздаётся около половины книг. Вторую половину проводим на следующий день - запас конкурсов иссякает (Нарисовать схему московского метро, пословицы со словами «ночь – день», анекдот на заданную тему, закусочный конкурс «представьте, что вы пьёте пиво». Тот, кто сыграл лучше, проигрывает: у нас сухой закон).

Всё чаще и чаще прибегаем к услугам Анатолия Жукова - он главный судья при «кидании пальцев». Всё это происходит в большой комнате. Андрей едва успевает записывать должников - книг много. В азарт входит Белоусов - играет почти на все книги подряд и ему очень часто везёт. Сегодня принцип такой - если книга была в предварительном списке, то записавшиеся получают её без игры (в случае, если хватит всем, если не хватает - то играют только они), оставшиеся книги ставятся на аукцион.

Аукцион снимает напряжение, вызванное потребованным ребятами объяснениям Болонин – Андронов. Татьяна Жукова (приехала навестить Толика) благодарит за очень интересный вечер. Расходимся.

Завтра я еду в Мособлкнигу (туда рекомендовал обратиться и зав, дав практический совет подхода).

Опять Кухорев. Случайно организуется звонок из обкома партии. Созваниваюсь с Жарковым (он сегодня в Москве по семейным обстоятельствам), идём к начальнику. Ну, это тёртый жук. Хоть я и предъявляю ему укороченный вариант списка, хоть мой приход и предварен могучей поддержкой в виде обкомовского звонка, уломка «дяди» идёт полтора часа. Говорить с ним трудно. Мужик очень умный, хитрый, прижимистый. Контраргументы его неожиданны, подчас провокационны. Здесь не отделаешься шуточками:

Почему вы требуете именно эти книги? Это же дефицит из дефицита - все книги из спроса «чёрного рынка». Если вы хотите премировать лучших бойцов, возьмите не эти книги, а, например, «Ленин в искусстве Палеха» - интересный альбом, и идеологически явно сильнее, чем «библейские сказания». Если это книги для личных библиотек членов областного штаба, могу помочь, но это, конечно, не в таких количествах. А так - нет. А откуда у вас наличные деньги? А почему МОСОБЛКНИГА, а не МОСКНИГА, ведь вузы московские. Отбиваемся, аргументируем. Наконец, договорились на частичное удовлетворение списка. Договариваемся, что за книгами я явлюсь послезавтра. К сожалению, послезавтра за книгами я поехать не смог, не смог и после, до окончания работ: сначала провалялся больной, потом другие более важные неотложные дела с окончанием работ, нарядами, отъездом и т. д. Когда после приезда в Москву мы пришли в МОСОБЛКНИГУ, было уже поздно: во-первых, нас разоблачили (звонок был насчёт «премирования» 200 бойцов областного отряда), а нужно же было случиться, что обком комсомола обратился к нему с просьбой организовать книжный базар на каком-то активе, и это был не кто иной, как Вадим Бегашов. Прижимистый дядя, естественно, поставил вопрос: или книги для ССО или для конференции, т. е. актива. Поскольку Бегашов был в курсе всех дел - вопрос решился не в нашу пользу. Не помог и наш визит в обком, правда, обвинение в самозванстве с нас было снято, но книг-то нам не досталось! Они сами воспользовались нашим списком.

А во-вторых, работы кончились, и теперь нами никому не хотелось заниматься: ни обкому (идите в горком), ни Кухареву (обиделся, что ему книг не досталось). Мы на него имеем больше оснований обижаться: за конкурс агитбригад, за общекомандное I место, за «лучший линейный отряд». Как бы то ни было, но книг мы не получили больше. Остаётся только маленькая надежда на личные контакты с Зиной, но это уже не отрядная эпопея.

Но, если говорить откровенно, я очень рад и тому, что было сделано: ребята получили в свои библиотеки очень приличные книги и пластинки, а я, кроме того, поимел контакт. Эх, если бы не проворонились книги Облкниги!

«Об этом остаётся только сожалеть

И вспоминать об этом можно тоже…»

Во время этих поездок в Москву произошло несколько забавных встреч: бегу по Кировской, вдруг - здравствуйте! Над головой вижу простёртые как для объятий руки - Верста! Ей пришлось по распределению ехать в Орёл, но вышла для неё «Заря», просит передать ключ от комнаты в общежитии в ЖКО, предлагает писать в Орёл. Из деликатности обещаю писать «до востребования», благоразумно не спросив фамилии. Через минуту встреча с Ирой Сокольской - они завтра едут в Италию. Ещё через 5 минут - Валя Славина; она когда-то училась в нашей группе. Если так пойдёт дальше, я не доберусь до МОСПО и за час! Но ничего - добираюсь.

Эти встречи никакого отношения к книгам не имеют, но из песни слова не выкинешь, даже, если оно и лишнее. Зачем я тогда об этом написал видно, к слову пришлось. Об этом можно было бы и не сожалеть, да и вспоминать тоже было совсем не обязательно.

Работа - финишный рывок.

А работа на объекте шла своим чередом. Если я уже давно не вспоминаю о ней, то это объясняется следующими причинами:

1) налаженный механизм работал чётко и без особых ЧП;

2) хронология изложения требовала описания спартакиады, слёта, книжной эпопеи и т. д.;

3) по обязанностям своим комиссарским я занимался именно этими делами;

4) сначала эти дела, а затем недельная болезнь, когда я валялся с температурой ~ 38°, отключили меня от непосредственного участия в производственном процессе, хотя я, естественно, был в курсе всего, что делалось на объекте.

А делалось там следующее:

Во-первых, сохранилось общее число бойцов. Уехали Компанец, Васильев, Алфёров, Агеев (правда по пятницам он приезжал с тем, чтобы поработать хоть несколько дней, но бригадиром уже, естественно, не был - на этом посту его заменил Косилов. Роль главного художника перешла к Арсену - Володе Мирошниченко). Уговорили уехать на неделю пораньше двоечников - здесь мы без них сможем справиться, а им лишняя неделя для отдыха и подготовки к экзамену будет совсем не лишней. Расформирована бригада Толоконникова - все на плотницкие работы - идут крыши.

Добились решения кирпичной проблемы - привезли несколько машин на поддонах!, возим из Долматово. Кирпича идёт очень много - полы.

Много требуется и цемента - опять же полы - добились пушки-цементовоза. Это приличное подспорье. И, наконец, самое главное, появился лес. Правда, не ахти какой, но лес. Несколько машин.

Первую машину Болонин завернул, почитай, контрабандой. Потом привезли ещё. Лес свалили и у свинарников и у местной циркулярки (контрабандой работаем на циркулярке. Однажды случайно Жарков задел доской по кожуху - что твой бронебойный снаряд полетел кожух, сорвавшись с крепления. Делаем вид, что не знаем: ведь ругать ребят не имеем морального права - сознательно идём на нарушение ТБ, нам - студентам не разрешается работать на циркулярке. Если какая-нибудь комиссия прихватит - нагорит нам по первое число. Не поможет и слабая оговорка, что, мол, у нас там работают инженеры. Не получилось, а хотели аналогично проконтрабандить с «дружбой», но пилу наладить не удалось, накат пилим вручную, как и прежде).

Приходится организовывать ночные дежурства, лес воруют вовсю. Первый раз это обнаружилось в день слёта ССО - 1,5 часа не было дежурного - следы подводы явно говорят, что здесь побывали посторонние, а уменьшившаяся куча не оставляет сомнений о цели их визита. Подтверждают это и бабки-сторожихи. Объявляется экстренная вечерняя линейка: «Нужны добровольцы на ночное дежурство, караулить лес». Шаг вперёд делают почти все. В темноте не видно, кто не добровольцы, но их единицы. Назначаю Косилова (он сам просит, чтобы завтра с чистой совестью уехать в Москву - он у нас МОЛОДОЙ ПАПА! - завтра с утра ему выписывать сынулю). С ним идёт Игорь Округин. Много обиженных - А почему не я? Чёрт, здоровый же у нас коллектив. Чертовски приятно. В дальнейшем дежурства решаются в рабочем порядке, иногда даже без вмешательства штаба - сами ребята и бригадиры. Ищем человека, а оказывается, он на дежурстве. Приноровились с техникой - теперь уже не бывает таких ЧП как в первое время: то самосвал, разгружая шлак, разносит стропилину, то бульдозер, ровняя пол, сносит кусок стены, то пьяный экскаваторщик разбивает борта нескольким самосвалам. В этом отношении только Пичирикин - новый бульдозерист - портит картину: отъявленный лодырь и сачок, которого нельзя заставить работать никакими мерами, когда некуда отступать, у него «ломается» машина! Идут крыши. Самая неприятная часть - стекловата. Эта дрянь лезет везде и всюду, ужасно раздражает кожу. Работая с ней, приходится засупониваться наглухо - комбинезоны, сапоги, бинты закрывают руки до локтя, шею. В общем, вид более чем экстравагантный, но это не смешно, особенно если учесть, что на улице 30° жары. Крыша. Сколько здесь всякой всячины, которая превращается в проблему. Не шиферных гвоздей - два дня девчата и «инвалид» Жарков режут старые камеры и делают «a la schifer gvosd». Но потом и эта проблема решается - Андрей достаёт гвозди шиферные нормальные и всё становится на свои места. Не обошлось без казуса. Начали стелить шифер на первом - что-то не так, что-то не то - брак. А как? Идём к армянам. Пьяный Гриша пытается что-то объяснить. Полупонятно. Но только полу. К счастью приехал Бугор. Под его руководством за полдня перестилается шифер на первом. Качество нормальное. Ясно в чём была допущена ошибка. В системе Бугра больше простоты, чем у армян. Пусть продолжают ходить учиться к нам, как вначале ходили мы к ним. Они и ходят. Вообще у нас с ними вполне добрососедские отношения - «две системы сосуществуют, когда у них нет территориальных споров» друг друга выручаем. Чаще, правда, мы их: то шасси (это маленький самосвальчик, который может заехать внутрь свинарника через ворота, не повредив ничего), то инструмент какой. Однажды Лёва приказал, и у наших ребят взяли для них 70 стропил. Хоть это и было всего один раз - пришлось крупно поскандалить; но именно 70 стропил нам не хватает на крышу третьего и кончается лес. Приходится перебазироваться в «Зарю», налаживать там раму, договариваться с мастером - в общем, лишние хлопоты. Устанавливаем лотки, ставим столбы для перегородок, навешиваем двери на первом свинарнике - его уже пора сдавать. Никто не знает, как будет происходить приёмка. Кто будет принимать? По кладке претензий быть не должно - у нас работают лучшие каменщики МССО их знают все. А вот по плотницким работам… Организуется «бригада - группа марафетчиков» - Виталий Резников потихоньку ходит и заделывает все изъяны, скрупулёзно, не спеша. Работа ужасная - работать, как правило, приходится в неудобной позе, в неудобных условиях, дело идёт медленно; главное результата не видно со стороны: вроде бы как было, так и есть. Но это только вроде бы.

Появилась из отпуска ВРИО НАЧ ОКС - Лидия Тимофеевна. Несколько дней пытаемся уговорить её приехать к нам посмотреть что, где и как. После первого наезда «слёту» ничего серьёзного она сказать не могла. От остальных поездок она увиливает, а ведь она будет принимать и подписывать наряды. Но, в общем и целом, работа идёт нормально. Правда, темпы снизились - во-первых, меньше рабочих рук, во-вторых, идут более медленные работы, а в-третьих, начинает портиться погода, а в дождь на крыше не очень поработаешь. Время идёт. Ребята устали - чувствуется по всему, реже играют в футбол, отбой почти всё время застаёт ребят уже в постели. Осталась неделя с маленьким хвостиком. Успеть-то успеем, но не хотелось бы задерживаться из-за собственных огрехов, что доделать, что переделать.

На стройке сейчас командует Саша Терещенко. Он за мастера. Справляется. Работа идёт лихо. Толик болел (мы с ним одновременно залегли) с неделю. Терещенко вёл всю работу на стройке: благо, что делать - ясно, как делать - ясно, тем более, он сам из плотников, а крыша - это его вахта; ну и конечно штаб вечером. Так, что после выздоровления Цветков мог спокойно заняться нарядами - за стройку волноваться не приходилось. Что касается других работ - решили больше ни за что не браться. Правда, совхозное начальство очень убедительно просит заняться траншеей - расчисткой канавы под газопровод. Решили так: ребят на всякий случай «морально» подготовить, а начальству не отказывая инициативы не проявлять и по возможности отказаться.

Портила всё погода - всё лето была жара, дождей не было - прекрасно, но в последнюю неделю, когда надо было всё добивать и доводить до кондиции, по закону максимальной подлости погода резко ухудшилась - похолодало, пошли дожди. Это сбивало темп очень здорово.

Собрали собрание. Решили последние 4 – 5 дней поработать по 12 часов с тем, чтобы погодные фокусы не отразились никак на наших сроках - в субботу 22.08 мы должны кончить все три, и, если придётся, т. е. Если не удастся отвертеться и канаву. Объявили так сказать аврал - ударный темп плюс качество. Собрание кончилось поздно. После собрания в штабе обсуждали, как ускорить систему нарядов. С завтрашнего дня - финишный рывок. С этими мыслями засыпаем. Сегодня бы выспаться, а завтра с 7 работа.

Последняя комиссия.

Но нашим планам не суждено было сбыться. Ещё дневальный и повара не включились в работу, как появился визитёр - несчастный Игорь выехал из штаба часа в 3 ночи, чтобы успеть к нам из Нары до подъёма. Успел. Он привёз экстренное сообщение (ясно, что экстренное - по пустякам по ночам не гоняют). На звание «лучший отряд» претендуют отряды 4-х вузов: МИФИ, МАИ, МВТУ, МГУ. Сегодня с утра должна приехать комиссия: представители областного штаба и вузов претендентов. Быть готовым к любым неожиданностям. Игорь уехал. Утренняя линейка ввиду дождя проводится в прихожей. Новость воспринята со сдержанным неодобрением - работать надо, тут не до комиссий, но в то же время жалко пропускать шанс. «Решайте сами, как будем!» Решение принимается такое: до 9 работаем нормально, в 9 сворачиваем работы на циркулярке и все слезают с крыши (ТБ - дождь, а поясов нет) - все на разные работы на земле, после отъезда комиссии - работаем нормально. В последнее время ослабили внимание к чистоте помещений - дождь, грязь. Поэтому для наведения порядка в лагере остаётся дежурная бригада (Косилов, т. е. бывшая Агеева) кончить работу к 9 – 9¹⁵. Всё. Началась уборка. Наводится порядок в комнатах, на территории, в штабе, в каптёрках. Ребята стараются вовсю. Мы с Толиком делаем пожарный инструмент - кирку вверх ногами на топорище тоже вверх ногами, их прибиваем к щиту, а то голо как-то. Убранные помещения сдаются мне. Я придираюсь - знаю, что едут придираться. Ребята это тоже понимают. Поэтому работают не за страх, а за совесть, особенно девчонки Мила и Рая. Уборка ещё не закончена - приезжают целой толпой, во главе Кухорев. Для начала идут в столовую - завтраком накормите? Понятно - это тоже проверка. Девчата ещё не успели уйти - Володя посылает их на кухню - помогать чистить картошку. Первая придирка - «А что у вас такой мощный наряд на кухне?» Объясняемся - очень просто: во-первых, дождь, бережём девчонок, а во-вторых, считаем целесообразным сделать так - так и делаем, никаких нарушений в этом не видим (во время этого разговора из армянского дома крадучись, бочком-бочком, выходит Женя Тимохин; заметили его или нет, не знаю, на всякий случай отвлекаю комиссию разговорами о чёрном кофе с чёрным перцем, советую попробовать). Потом показываю плакат «Будьте проще» - намёк поняли. То, что они приехали «неожиданно», подыгрываю мелочами - вышел в «неглиже» - тельняшка навыпуск - «А это что за гости?» Теперь, ссылаясь на болезнь, предлагаю пройти в штаб. Всё это, конечно, дешёвые трюки, но некоторые из них проходят. Но это птички стреляные, сначала обходят территорию. «Почему на кухне без халатов?» - «Стараются». Приезжает Андрей, привёз мясо - «Как транспортируете мясо? Где берёте? Где храните?» Андрей (он в халате - «привёз из стирки») отвечает односложно, но в лад. Придираются к электрокаминам и проводке - а что делали электрики. Давай, завхоз, показывай финотчёт. У Андрея всё в порядке - недавно был отчёт на собрании отряда. Все справки, бумаги здесь. «А где протокол рев. комиссии, протокол собрания? Показывайте» (Черти рев. комиссия, никак не раскачаются написать акты, хоть все проверяют сравнительно регулярно). Начинаю искать в бумагах, потом «вспоминаю» - «Вчера было собрание, вёл председатель рев. комиссии, он же и отчитывался, так что всё у него». - «Принеси». - «Что я буду в личных вещах шастать. Тумбочек-то у нас нет, и так тесно». «Ладно, будем на объекте - попросим его» - «ладно», а сам думаю - он «уедет» за чем-нибудь в «Зарю», только предупредить надо.

С Андрюшей кончено, принимаются за Болонина. Всё больше по части ТБ. Ну, здесь у нас ажур, протоколы, журналы. С этим быстро расквитались - не впервой у нас проверяют ТБ. Разговоров нет. Подвели к «Уголку ТБ» - травматизм - враг коммунизма, прошло, даже понравилось. Напомнили про плакаты в столовой, те, что Болонин прибивал, проходит и этот этап.

Начинается моя вахта. Ну, здесь есть о чём рассказать, что показать. Но придираются вовсю. Показываю оформленные путёвки о лекциях - «Это что, за деньги?» Не понимаю, о чём идёт речь. Повторяется вопрос - я наконец «понял», возмущаюсь. Жуков подсказывает про биржу. Показываю - здесь интерес без придирок и вопросы по существу. «А какая помощь местной школе, ремонт и т.д.?» Ехидно улыбаюсь: «А ты видал местную школу? Вон на горе стоит: её не ремонтировать - в кино снимать надо. А оборудована так, что кое-что в свою бы лабораторию взял!» Понимающе кивает. «Ну, хорошо, покажи протоколы штаба!» Показываю, ну там кроме меня никто не разберётся, но есть записи и о концерте. Это нравится. Зачитываю выписку о наказании за опоздание к отбою - купил, нет марафета, есть недостатки, боремся. «А как дни рождения?» - показываю список с галочками, предлагаю остаться до вечера, сегодня последний новорождённый «Басёнок» - Силин. Книгу протоколов возвращают с «укором» - «Скучно пишете: где, что, когда было не вспомнить потом. Где это записано, когда лекции были, концерты - квитанции-то сдадите!» Один из лучших моих (на мой взгляд) ответов - с подкупающей серьёзностью - «Каприз великого человека: я веду личный дневник - там всё есть!» Проверить ложь невозможно: личный дневник просить показать - элементарная бестактность. (Кто знает, может я уже тогда решил, что буду писать этот дневник? Или тем, что я его пишу сейчас, я пытаюся задним числом закрыть свою ложь!) Как бы то ни было, на эту тему вопросов нет. Начинают рассматривать газеты, монтажи. «Хорошо, но мало!» - «Ну, батенька, вы бы предупредили, что приедете, я бы из штаба наши забрал, на слёт-то отдавали (Жуков подтверждает - там наша Ленинская эстафета, газета № 3, фотографии) и не отвозил бы в Москву архивы (потрясаю в воздухе рулоном газет и картинок из других отрядов, которые привёз Гена для стенда и которые не были использованы), видишь очередную партию подготовил к отъезду, сегодня в Москву после обеда за книгами поеду». Кухарев понимающе кивает. Приходит вызванная по требованию комиссии Лариса - начинают проверять её. Все списки в ажуре, медикаменты в порядке - «Нигде не видел такой чёткости в оформлении медслужбы!» «А больные как отмечаются?» - Володя показывает на Табель. Никто ничего не понимает в обилии значков. Зовут меня (Володя Цой - комиссар МАИ подробно пытает меня о «бирже»). Объясняю: крестик (полный рабочий день со знаком б - болел). «А что это за 1/2 это в Москву если человек уезжал» - «А почему отпускаете?» - «Прости, у нас половина семейных, отцы семейств, тут вопросы несерьёзны».

С мастером обещают разобраться на объекте. Здесь основное замечание и единственное «Всё хорошо, но мало показухи (дословно!), не достаточно выделены достоинства, внешнее лицо отряда (!!!)»

«Простите, товарищи, но я считаю, что вы сделали нам редчайший комплимент».

Да, чуть не забыл. Был и подсад у меня - «Ты не удивляйся, вопрос на засыпочку. Что было напечатано в Комсомольской правде 1 июля и как вы откликнулись?» Тут соображаю, что надо уходить. «Газеты приносят нерегулярно, часто ругаюсь по этому поводу, вот и эту видно не принесли. Не помню. А откликаемся однозначно - ударным трудом».

У Толика требуют наряды - на подписи (кукиш вам, а не наряды). Как планируете работу - показываем «Свинарник № N» и сетевой на 4. Ещё куча мелких вопросов, особенно изгиляется командир МГУ, вредный и ехидный кореец; всё бьёт на подъелдычку и высокую материю (нет ни одного плаката по съезду, надо будет у ребят спросить, как прошло собрание по Пленуму и т.д.)

Ну, вроде кончили. Едем на объект. По дороге к нам присоединяется ещё одна машина - опоздавшие. Сразу едут на объект. Здесь всё в ажуре. Все предупреждены. На крыше никого. Толик говорит с начальством. Сначала идём в Первый. Он уже побелен. Лёва говорит, что сегодня будут заселять. Приглашаем гостей принять участие в новоселье. Свинарник действительно как игрушка - чистенький, аккуратненький.

Подходят к мешалке. Выступает Терещенко: «Отойдите, не трогайте, нельзя. Мы ваши не трогаем, а это нельзя!» Молодец, Саша. Вызывают Толика (Витя Волокитин, хоть удостоверение у него и в порядке, от греха ушёл подальше). Начинается придирка - должен быть на ящике замок или нет. Толик объясняет. Кухорев: «Ты прости, я не понимаю в этом деле ничего - ты объясни!» - Да брось ты дурачка разыгрывать. Здесь три разрыва - можно без замка». Разгорелся спор: Кухорев и МГУ настаивают, что нельзя, МАИ и МЛТИ утверждают, что можно (у самих видно так, вот и страхуются). Это хорошо, пусть переругаются между собой - нам легче будет. Пытаются включить - а она не включается (Витя воду не залил!) - не включается, значит можно без замка. Идём дальше. Ребята работают, подчёркнуто игнорируя появление гостей. Суеты нет. Порядок. «Дайте талоны ТБ» - «У бригадиров». Новый спор - порядок это или нарушение. МГУ считает, что нарушение. Берут талоны у Гарика Павленко: из 10 в 4-х есть замечания (это когда в кузове ехали, но написано грамотно - «за нарушение приказа № 1». Даже МГУ должен признать, что ТБ в порядке, не для проформы. Коля Жуков подчёркивает, что свинарник стоит 50 тысяч. Последнее замечание - «вон МИСИ на фронтонах написано, а у вас нет». «Ну, знаешь, мы слишком уважаем свой вуз, чтобы сравнивать его со свинарником». Слава богу, уезжают.

«Здесь всё ясно» - Кухарев.

«Да мне бы таких ребят» - Цой, МАИ.

«Мне бы такие объекты» - МГУ.

Всё ясно. Ещё один экзамен сдан.

Спустя пару дней не без злорадства узнаю, как залетел МГУ. От нас они поехали в «Новый путь» (там почти нормально, только леса были перегружены), а оттуда - в МГУ. Два коровника вроде «Пути», отряд 50 человек. Спрашивают командира МГУ - а что вы делали и что не вы.

- Здесь кладку, пол, половину крыши, а на этом кладку и крышу (это ~ 180 тыс.)

Тот же вопрос командиру линейного отряда - здесь пол, а на втором кладку и пол крыши ( ~ 90 тыс.)

Здесь всё ясно - и комиссия удалилась.

Так им и надо - не рой яму другому.

P. S.

До сих пор результаты этой комиссии неизвестны. Видимо, зажмут, как уже было не раз. Ведь не МАИ и не МВТУ. Ну, посмотрим. Правда, смотреть-то когда? Сегодня уже 4 октября.

А результатов комиссии от 18 августа НЕТ.

Наряды, не те, которые носят,

а те, которые закрывают.

А у этой главы есть своя предыстория и не маленькая. Когда мы в первый раз приехали в «Зарю» в мае, у Жукова был проект договора, заключённого МАТИ (в с/х должен был работать отряд из МАТИ, но потом они отказались по каким-то причинам и «закрывать брешь» направили нас). По этому договору они должны были построить 3 свинарника, каждый стоимостью 35 тыс. общестроительных работ. Когда обсуждали проект договора нашего, разговор, естественно, зашёл о стоимости и фонде зарплаты. Ответ был оригинальный - стоит свинарник тысяч 35 – 40 – 45 –50 (?). Пишем 50. Фонд зарплаты составляет процентов 20 – 25 – 27 – 30 от освоения. Но процент в договоре не записан - «посмотрим на качество, в общем не обидим - вы свяжитесь с МИСИ - меньше не будет, узнайте как они заработали». С МИСИ нам связаться не удалось. Но разговоры не с начальством (они упорно отказывались называть по МИСИ конкретную цифру) дали ошеломляющую цифру - 170 - 1000! Эта цифра из разговоров же стала известна квартирьерам. Мы всячески отсекали подобные разговоры - зачем дразнить гусей и верить сплетням! Но сами пытались выяснить подробности. И вот, что удалось узнать: у МИСИ была побригадная коммуна и одна из бригад, действительно, заработала до 1000. В народной молве ДО превратилось в ПО. Такая ситуация у них возникла после того, как Антон, посмотрев на их работу, приказал по 500 в месяц! Помятуя это, мы очень ждали Антона, даже придумали схему, как заманить его к нам, - провести лекцию по Пленуму, участником которого он был, но, как и почему из этого ничего не вышло, ты, читатель, уже знаешь. Потом, когда появились шансы на четвёртый, нас захватила волна «золотой лихорадки» (нас - это штаб, до ребят, конечно, прожекты не доводились - не дразни гусей). Особенно горячо это переживал Володя Болонин: «Мать честная, 10³ - кол!» (так на штабном жаргоне обозначалась тысяча). И ещё ЕДИНИЧКА.

Он вскакивал, ложился, хватал карандаш, что-то считал и снова: ЕДИНИЧКА. «Если получится единичка, то я попрошу сделать фото: на столе гора денег и я рядом». В общем, Вовка стал неузнаваемым - сделать ребятам ЕДИНИЧКУ!

Анатолий - тот относился к этому делу более рационалисти-чески: «Это высоко; но для этого нам надо…» Вообще ему не оставалось особого времени для выражения эмоций.

Андрей относился к этому более скептически - ТАК НЕ БЫВАЕТ, но в арифметических подсчетах себе не отказывал.

Что же касается меня, то я занимал промежуточное между Андреем и Володей положение: расчеты делал в уме, эмоцио-нировал более сдержанно, но КОЛ.. КОЛ - это прекрасно.

Пару раз позволил себе поделиться, под страшным секретом, конечно, с Агеевым. Саша воспринял это примерно в трёх плоскостях: 1 - ТАК НЕ БЫВАЕТ; 2 – Это было бы, если это вдруг случится, со-о-овсем недурно; 3 - на это меня не купишь, я всё равно через месяц уеду делать диплом.

Так продолжалось дней 5 - пока четвертый был реальностью. Потом мечты о «единичке» уступили место более реальным заботам о делах текущих.

С нарядами мы были спокойны - по совету Калина Анатолий сходил к армянам и взял наряды, подписанные Лёвой. В темпе были взяты копии (Правда, несколько позже, выяснилось, что Лёва их (армян) безбожно надул. Вместо того, чтобы писать наряды, как они требовали, он взял и переписал… сметную стоимость и поставил на бланке наряда свою подпись! Но эти наряды сослужили-таки свою добрую службу - мы были спокойны, а нервы - они дороги, а главное, мы знали, ЧТО СКОЛЬКО стоит. По этой смете объём общестроительных работ получался 52 тысячи за свинарник).

Итак, мы знали смету, но не знали процента.

Началась осада начальства. Единственный, с кем на эту тему можно было говорить, - Вакулыч. Но его не всегда поймаешь. А когда поймаешь, он уходит от прямого разговора: «Работайте, хлопцы, работайте. Не обидим!» или «Вы - хлопцы, а я уж седой, обманывать не буду. Не обидим».

Разговоры шли в разных тональностях. «Вы седой, а я с бородой!»; «Надо знать, ребята требуют»; «Должны же мы знать, за что работаем». Наконец разговоры и переговоры перешли в более конкретную форму. Главный экономист называет 22,9%. Лидия Тимофеевна - она уже к этому времени пришла из отпуска 25% (но в разговоре с Гринчуком по телефону упоминает, что МИСИ имело 30%). Новая серия атак на Гринчука: «Говорили «не обидим», говорили «как МИСИ» - а на деле что получается?» Несколько дней подряд ездим в «Зарю» с утра и до вечера - ловим начальство, выбиваем процент. Ребята пока ничего не знают. Точнее, знают про 15%. Получилось это случайно. Мы, вообще, считали ненужным говорить цифры, за которые нельзя ручаться на 100%, лучше занизить, но не наоборот. Эта рекламная шумиха заманивания высоким процентом противна (позднее Саша Шараментов так скажет по этому поводу: «Первый отряд, где заплатили больше, чем обещали», тем самым подтвердив, что наша позиция в этом вопросе была правильной). И вот однажды, когда ребята самовольно поехали грузить кирпич из Долматово - а этого ни в коем случае нельзя было делать, такая была обстановка - и мы сняли их оттуда, я в сердцах, ругаясь, назвал цифру 15% (почему 15, а не 10 и не 20 - сам не знаю: «Что за вами всё время надсмотрщик нужен, что ли? Ну, ладно, будем мы надсмотрщиками и будем все работать за 15%»). И эту же цифру, 15%, не сговариваясь, со мной (вот до чего доходило единодушие штаба - даже импровизировали с точностью до процента) назвал Андрей. Мы бы и забыли эти разговоры, если бы через некоторое время не возникли вопросы: «Удалось ли выбить больше 15%?» А к этому времени ситуация сложилась такая: было подписано главным экономистом 27%, а на словах оговорено, что 3% премия. И вот наряды написаны, нарядов много: на три свинарника, на квартирьеров. Написаны из расчёта 35,5%. Написаны, но не подписаны. Не подписаны ни Лёвой, ни Лидией. Написаны процентовки - сколько и каких материалов ушло - на основании этих процентовок будут списываться стройматериалы. Третий день Лёва нас водит за нос - никак не можем его поймать, чтобы подписать. Тянет резину и Лида, она хотела (и мы хотели бы), чтобы она на месте посмотрела что и как, и потом не было придирок к качеству при приёмке, а заодно и посмотрела наряды. Она всё обещает, но обещания не выполняет - один раз приехала проверить квартирьерские наряды, вела себя при этом безбожно глупо - её больше интересовали процентовки - куда ушло столько леса, железа и т.д. Дошло дело до того, что пошла проверить - «на сколько посадочных мест объект У Добства!(?)» На стройку мы её всё-таки один раз затащили на несколько минут - замечания все несерьёзные, не по существу. Больше её здесь не видели - если не считать «инспекцию из кабины автокрана». Ну, нет, так нет. Приёмки по существу не было - привезли и заселили свиней и всё. Лихое новоселье. А, чёрт побери, приятно видеть, как на бывшем пустыре начинает функционировать нечто, построенное твоими руками! Ну, это сторона эмоциональная, а мы сейчас заняты вопросами bisnes`а. Итак, наряды написаны. Пора их оформлять.

Наконец-то удалось посадить за «стол переговоров», собрать вместе Лиду и Лёву. Это случилось после сильнейшего нажима и на Вакулыча и на Власова - скоро отъезд, пора платить. С самого раннего утра - в «Заре», и так который день подряд. Ребята, естественно, интересуются. Верные традиции, называем цифру рублей 400-450 (из расчета 25% - меньше уж не дадут!) Правильно поняли причину Лёвиной позиции - тянет резину - во-первых, ему надо, чтобы Андрей занялся списыванием и сдачей мат. ценностей. Это в наших интересах. Сламываем сопротивление Андрея - «Это делается после отъезда отряда» - заставляем Андрюшу заняться этим делом. А во-вторых, вариации на тему ДАЙ-ДАЙ. Ну, это уж «будем посмотреть».

Наконец все высокодоговаривающиеся стороны сели за стол переговоров. Заранее распределяем роли: Толик «работает» всё время. На него возложена миссия - строительный аспект. Я и Володя по очереди ему помогаем по строительному аспекту и общеполитическое направление. Нервы мотаются страшно: буквально по каждому пункту нарядов, даже там, где «без дутья» идёт торговля - делали мы это или нет и, если делали, то в каких объёмах. Аргументы самые разные - от простейших арифметических подсчётов до разговоров типа «Надо было чаще бывать на объекте!» и «а где ЕНИР на откачку вручную навозной жижи?» Один раз простейшие арифметические расчёты, затеянные по инициативе Лиды и ею же произведённые, дают увеличение наряда на… 1000 руб. (она берёт ремонтный ЕНИР с более выгодными расценками).

В дальнейшем она старается избежать этого аргумента. По ходу дела решаем проблему бездетного налога: ещё в Москве Коля Жуков нас предупредил, что нельзя брать в отряд старше 45 года рождения. В приказе на зачисление отряда все старики «помолодели», но оказывается мало - со всех, кто с 45 будут брать налог. Исправляем эту оплошность - в приказе всем исправляем год рождения ещё на год (исправляется последняя цифра у всех, а у тех, кто 45 появляется 46). Между прочим подписывается акт на списание. Списать можно всё, но только не танки. Так почти и поступаем. Распродаём излишки формы - это здесь дефицит. Но это всё между прочим. Основное наряды. Устал Болонин «поддерживать» Толика - вступаю на вахту я; Володя отдыхает в скверике, через час-полтора меняемся. Труднее всего Толику - он почти без «отключения». В голове шум, цифры. По очереди крутим арифмометры. Идёт великое «противосидение». Наконец объёмы согласованы. Кажется всё. Ан - нет, начинается самое страшное и непонятное: Лида отказывается подписать согласованные и принятые ею наряды! - «у вас перерасход слишком большой». В кармане плавок у меня лежит «справочная таблица» - где какой процент, сколько стоит каждый свинарник и т.д. Бегу в туалет - справляюсь «со справочником»: утверждены объёмы на 33,5%. Это вдохновляет. Теперь надо добиться, чтобы их подписали. В лагере противника паника. Что делать, как быть? Пока они решают, Лида не подписывает, струхнул и Лёва - за перерасход ему достанется - не подписывает тоже. Сегодня уже четверг, если завтра будет тоже волынка, едем в Горком партии. С утра Болонин едет к Рудольфу - он хоть и уволился, но живёт пока здесь и с нами поддерживает хорошие отношения. Рудольф помогает и советом и делом. Заказываем деньги в банке - надо что-нибудь около 60000. Это на два отряда - Осташкин, командир Долматовцев, сидит тут же, но своими замечаниями чаще портит, чем помогает (у него нарядов тысяч на 14, но там дело сложнее - неоткуда брать денег - фонды зарплаты по домам уже выбраны - вот, что значит браться достраивать кем-то начатые объекты). Деньги привозят в пятницу, но наряды не подписаны. Хотя договорились вроде на 30%. А как быть с премией? Вокруг этого вопроса идёт мышиная возня: дать - не дать, 0 - 500 - 1500 - 2000. Пахнет какой-то липой. Ругаемся, но пока безрезультатно. Ищем крючки и подводные камни. Пока дар предвидения работает безотказно: «Мы честнее, мы умнее - а поэтому сильнее» (звучит высокомерно, но суть вопроса отражает верно). Приезжает Калин - нельзя ли чуть завысить официальную цифру освоения, для отчёта, несколько тысяч не хватает до миллиона по МИФИческому отряду. Видимо, нельзя: обстановка слишком острая, чтобы просить «липу» - «мы честнее…»

Вот уже неделя как спозаранку уезжаем из лагеря и приезжаем только к ужину, вымотанные до предела. Но здесь всё в порядке: ребята все прекрасно понимают что к чему, претензий никаких нет ни у них к нам, ни у нас к ним - отлично отлаженный механизм работает без сбоя. Завтра кончается последняя работа на третьем. Хорошо справляются с делом бригадиры, чётко руководит Шура Терещенко - и.о. мастера. Продуктов Андрей почти не закупает - доедаем остатки. Старики, побывавшие и бригадирами и командирами - Павленко, Жуков - удивляются, что приезжаем трезвые («Сафроныч, Лёву-то пора поить, давно пора, а вы так…). Эх, мальчишки, мальчишки! Откровенно говоря, это было в самом начале - было пару раз для установления контакта, но было сделано чисто это «грязное дело» - никто ни о чём не подозревал, никто ни о чём не догадывался, никто ничего не заметил. Первый раз Болон и Толик, второй раз присоединился и Андрей. Я воздерживался - кто-то должен оставаться «в седле», хоть, откровенно говоря, был период, когда ужасно хотелось поддать. Правда, однажды Володя сорвался (нет ничего более ужасного, чем поддатый Болонин, хоть 50 г, становится резок до безобразия и мнителен до обалдения - везде ему мерещатся оскорбления, насмешки - тут же вспыхивает, пылает - так было в случае с Андроновым), но, к счастью, заметили очень немногие, а в остальном - обходимся без этого. Тем более сейчас, когда обе стороны плетут сети - тут держи ухо востро - «мы честнее…».

Ну, ладно, это лирическое отступление.

Вернёмся к нашим нарядам. Итак. Сегодня последняя суббота, завтра банкет, послезавтра уезжаем. Сегодня или никогда!

С утра продолжается торговля - подписывать. Не подписывать. Начальству и самому надоела эта тягомотина, на чём свет стоит ругают Лиду, что тянет. Но приказа подписать дать не могут (а может, и не хотят?) - Антон, помоги! А Лида упирается: «Не подпишу, Антон приедет, мне отвечать! Я не нач. ОКС`а, а ВРИО!». Наконец, часа в 3 дня - лёд тронулся! Подписаны первые наряды. Вокруг, как коршуны. Вьются разные начальники, как мухи к мёду - видимо, ждут мзды - во главе с гл. бухгалтером. Мы, конечно, ничего «не понимаем».

Наконец договорились на 30%. Чтобы не переписывать, не пересчитывать наряды, просто изымаем наряды на жижесборники и квартирьеров - получается сумма несколько большая, но, видимо, Лида уже вымотана - соглашается (это, пожалуй, наша ошибка, - лучше оставить какой-нибудь наряд, но изъять наши ставки - повара, командир, мастер стоят в совхозе на ставках. Из-за этого могут быть неприятности. Ведь эти же люди имеют ставки в штабе. Это не учитывается, в тот момент просто упустили из виду. Что сделано - то сделано). Наряды подписаны, ведомость заполнена, учтены авансы. «К оплате». Идём в кассу. Торжественный момент, но торжества не испытываем - только усталость. Даже нет чрезмерного волнения - ~ 40000 руб. в полновесной советской валюте в банковских запечатках ложатся в Толин портфель. Прцессия - я с портфелем, Володя и Толя по бокам чуть спереди, Андрей в арьергарде («против лома нет приёма, но Андрею мало лома») - направляемся в машину. «Дядя Коля, едем в Домодедово в сберкассу и убедительно Вас прошу нигде не останавливаться, никаких попутчиков не брать» - это Цветков, в голосе звучит металл. «Да-да, деточка, я всё понимаю» - поехали.

Устали, устали физически и морально. Почти не разговариваем. Вот и Домодедовская сберкасса. Тьфу ты, чёрт, сегодня суббота, она закрыта. Едем в Москву - если и здесь нет дежурной кассы - оставим деньги дома у Болонина. Но и здесь неудача - Вовка забыл ключи, а дома никого нет - суббота, все на даче. Острое чувство голода. Решаем - «решение штаба» - сегодня отменить сухой закон: последний день работы (и наряды и свинарники), опять же полезно перед завтрашним банкетом иметь «подкладку». Покупаем ящик водки (а вдруг ребята уже сами «отменили»?). С деньгами едем ко мне. К счастью, мои дома, да и ключи у меня с собой. Деньги в домашнем «сейфе», ключ увёз с собой. Пока мы с Толиком относили деньги, Володя и Андрей подкупают сухого вина и в молочной поесть нам. В лагерь. По дороге поели. Приходим в себя. Приезжаем под ужин, в самое время. Ребята кончили всё к обеду, отдыхали, никто не собирался поддавать (Извините, ребята, плохо о вас думали!) Вносим ящик водки. Все довольны. Эх, и нагорит же нам от штаба, если узнают! Немного попели, но усталость берёт своё - спать. Завтра банкет.

Банкет в «Заре».

Беготня с нарядами шла параллельно с подготовкой банкета. Здесь нам очень серьёзно и здорово помогала Зина Гореликова - комсорг, и Ирина Филипченко - жена бывшего завклубом, ныне «ВРИО дир. ДК», особенно Иришка. О том, как помогал парторг, читай выше - (том I, глава «совхоз» - совхозное начальство - Е.В. Цыбизов, анекдоты № 5 и 6). Банкетом занимались все члены штаба, кто сейчас свободен от нарядов. Но больше всех досталось Андрею - решением собрания выделено 400 руб и Андрюша добывает и «горячее» и закусь. Где готовить горячее без кавычек? Столовая на санэпидеме, закрыта. Выручает Ирина - договаривается со столовой детского комбината - там врач - Люба - её подруга. Вообще. Ирина чудесный человек: казалось, ей это меньше всех надо, но ей это поручено, и она бегает. Старается сделать, как лучше, всё организовывает, договаривается, советует, где что купить, достаёт оркестр, организует работу «комсомолочек» и делает ещё тысячу мелких, но нужных и полезных дел. Банкет проводится в холле. На втором этаже ДК. Условия шикарные. Ирина достаёт пригласительные билеты, разносит их совхозному начальству, приглашаем ребят шоферов. Не всех, но только хороших наших друзей - помощников.

Перед банкетом проводим разъяснительную работу: «ребята, конец венчает всё дело, не нажираться, чтоб потом не было стыдно. Следить друг за другом». Особа задача в этом плане на девчат - они наше облагораживающее начало. Ребята вроде понимают всё верно: ко мне подходит Вова Силин - «Юрий Сафронович, можно я останусь в лагере дежурным - не ручаюсь за себя». Вместе с ним остаётся Волокитин, Мосин, Безуглов. За старшего - Волокитин. Им, естественно, оставляется «пайка» - несколько бутылок, но мужики надёжные, сдежурят в лучшем виде.

Многие после банкета сразу поедут в Москву - те, кому в понедельник с утра на работу. Получилась неувязка с уехавшими раньше двоечниками. С ними договаривались так - они звонят Андрею Шелаеву, а мы, т.е. я сообщаю ему о сроках банкета. Но в этой цепочке что-то не сработало, то ли ребята чего-то не поняли, то ли Андрей, но вышло так, что они ничего не знали, и на банкете их не было.

Особая задача на штаб и бригадиров - штаб выбивает из начальства премии (I заповедь толкача - если хочешь что-то добиться от начальника, постарайся делать это в его кабинете, здесь в привычной для него обстановке он действует по привычной схеме, а ему привычней говорить НЕТ или ДА), а бригадиры по очереди «качают» Лёву (поочерёдно потому, что любого одного он накачает сам, а качают, чтоб не мешал штабным, не приставал с «намёками»). Музыкальное оформление, песни возлагаются на Белоусова, Кукушкина и приехавшего на подмогу Ануфриева. Итак, роли распределены, бригадиры и штаб получают «подкладочку».

Всё готово, все готовы, пришёл за нами автобус - едем.

Андрей с ящиками приедет позже прямо туда. Это было в районе пяти - начала шестого.

В «Заре долго и упорно ждём. Сначала ждём начальство. Начинаем торжественную часть. Речи - Власов, Цыбизов, Филатов (из Домодедовского ГК комсомола). Нам вручают от совхоза знамя (Парторг, вручая, шепчет: «Знамя оставь в клубе, надпись не сделана ещё») и от ГК грамоту - хороший текст. После Жукова (он знает, когда и куда ехать - нюх!) с ответным словом выступаю я.

Пускаю крупную пенку.

Совхоз награждает нас грамотами - договорился, что беру грамоты «БЛАНШ» - потом впишу фамилии. Из этих грамот четыре решили вручить шоферам (Цыбизов покривился, но согласился не давай карт-бланш!) и я забываю Алексея, Алёшку, иду по стопам Цыбизова (с кем поведёшься. От того и наберёшься!) - вручаю пустую, потом с тысячами извинений вписываю Ф.И.О.

Надулся Лёва - ему не дали.

Торжественная часть кончилась, теперь ждём Андрея и закуску. Ждём. Скучаем. Ведём деловые и неделовые беседы. Анатолию предлагают работать в совхозе нач. ОКСа. Это Власов. Официально Анатолий даёт уклончивый ответ - надо договориться на работе, а я-то за. Правильно. Ведутся разговоры и о премии - будет 2000, я же обещал - Власов.

Предлагают взяться для калыма перестелить крышу. Надо посмотреть, а так почему бы и нет (да потому, что домой хочется!) Разговорился с Филатовым из горкома. Он, оказывается, видел нашу телепередачу «Поют физики», узнал на слёте и очень хотел встретиться, поговорить. Сегодня повод и возможность есть. Интересуется, как и что, как мы живём, что делаем, почему приехали сюда.

Не обошлось и без приключений, правда, скорее грустных. Валерка Гореликов - спорторг, уже поддавший, дал пару тумаков Зине - приревновал, что к «мужикам симпатичным захотела» - не успели унять его, «комсомолочки» врассыпную, но милиция на месте.

Наконец все в сборе. Садимся за стол. Наши девчоночки сели на места начальства. Неудобно, но пришлось пересаживать их - здесь с начальством ещё будут деловые беседы. Моим соседом оказался Власов. Он сразу предлагает условие: «кто заговорит о делах - с того рубль штрафа». Ну, ладно, посмотрим. Под первую, как всегда, «Наша жизнь коротка»… Не очень понимают что к чему, но и местные стоят, поют, слушают. Поём почти все куплеты - в охотку. На «выпьем 5-й бокал за подруг дорогих…» - чокаемся с нашими девчатами. Смотрю, местные смотрят с завистью. Ну, и хорошо!

Выпиваем и закусываем - всё идёт нормально. Власов сам нарушил свой договор - с него уже получено 4 руб. С меня - рубль, я помахал червонцем и убрал его в карман. Начинается веселье. Пока всё идёт по плану. Я изредка срываюсь с места и обегаю ребят, таинственный полушёпот - «Нужны трезвые головы!» Ребята кивают. Пока всё в порядке. Нет, не всё - забалдели поварихи из детсада, а им завтра готовить завтрак в саду. Надо отнести в сад и вымыть посуду. Идём человек 5 – 6, кто несёт посуду, кто ведёт поварих. Мыть остался я и Вардан. Что это за мытьё - холодная вода, жирная посуда, две пьяных женщины и… четверо (или трое?) их детей. Детишки бегают то и дело: «Дядя Юра, а мама в большой комнате упала!»; «Дядя Юра, а моя мама стол уронила!» и т.д. Без конца бегаю, то поднимаю упавшую маму - усаживаю на стул, то поднимаю стол. Вдруг телефон - звонит Люба, она сегодня на дежурстве, на банкет придти не смогла, но интересуется что и как. Только от телефона звонит Болонин - ребята пошли вразнос, приходи, помогай. Посылаю Вардана на разведку (зная особенности поддатого Бологина). Дети начинают по очереди плакать, проситься домой. Мамы отключены. Домываю посуду. Возвращается Вардан - да, там, вроде, серьёзно: отключился Ссорин. Бежим туда. Юру уже вынесли, положили на травку, по очереди около него дежурят. В зале сравнительно спокойно - вот-вот отключится Саша Костромин. Прошу его воздержаться от добавлений, а Сашу Шараментова присмотреть за ним. Костромин идёт к Болонину: «Володя, я уже хорош?» - «Да» - «Вот и Сафроныч говорит, что больше мне не надо. Не буду. Всё будет нормально».

Подаётся команда к автобусу. Пора.

Внизу стоит Володя Белоусов, держит за руки двух Галь из горкома и говорит им что-то ласковое - то одной, то другой. Мимо проходит, пошатываясь, Валера Николаев, у него в руках букет цветов, взятый из воды со стола. Он отрывает руку одной из Галь от Белоусова, с очаровательной улыбкой протягивает цветы даме и, ни слова ни говоря, проходит мимо них в туалет. Немая сцена. Андрюша Рубинский даёт команду собрать всё недоеденное. Несколько человек бросаются выполнять. Новое указание - собрать все бутылки и в автобус - они нужны для отчёта (наутро он не смог объяснить какого отчёта и перед кем). Выполняется и это.

Шура Терещенко крепился весь вечер. Теперь, убегая от Болонина, делает «круг почёта» вокруг стола, допивая остатки. Успевает и допить, и убежать.

Идёт загрузка в автобус. Темп. Ритм. Дисциплина - чёрт побери! Загрузили Ссорина. Каким-то образом в автобус набилось несколько девиц: и «комсомолочки», и из горкома (на следующий день выяснилось, что среди совхозных девчат были целые ссоры, баталии, интриги за право попасть на этот банкет. Ох, вы, мои милые, тю-тю-тю!)

Пока садятся, у меня вдруг возникает бредовая (бредовая по нынешней оценке, но отнюдь, не бредовая по тогдашней) идея - я должен идти в детсад - там дети при пьяных матерях, я должен… Болонин меня одёргивает. Едем. Наконец приехали в Заборье, прошу водителя открыть только переднюю дверь. Ребята выходят по одному, без толкучки - тех, кто трезвые, останавливаю, оставляю здесь около себя. Им даются разные поручения - отнести это в штаб, отвести этого и уложить, привести в порядок автобус (рассыпали картошку с подноса - это выполняет Вардан). Двери закрываются, и автобус уезжает, увозя недоумевающих девиц, надеявшихся провести весёлую ночь. До свидания. Всем спать - «быть в постелях через 15 минут!». Действительно, минут через 15 – 20 лагерь замирает. Но не все: пропал Андронов поиски увенчались успехом - он спал в кустах, крепился, держался на банкете, а дома расслабил нервное напряжение, а алкоголь даёт себя знать. Не спят в квартирьерской: пьяный Болонин и пьяный Жуков (два сапога пара) - ведут диспут ни о чём и обо всём, их поддерживают ребята из А8-03 (Шараментов, Николаев, Костромин - их Жуков знает по прошлогоднему ССО «Дружба») и Павленко (он был в прошлом году командиром). Спор идёт о ССО, но каждый говорит о своём, совсем не слушая другого и его тему. Это продолжается часов до 3-х. Я ещё не оставил мысль ехать в «Зарю». Со мной хочет ехать Сергей Морозов - «я хочу доказать, что я не такой, просто так со мной получалось, возьмите меня, доверьте мне!» Идём по шоссе, но машин нет, да и кто остановит в два часа ночи. Идём спать. Мы с Андреем делаем обход - нет Белоусова, где он, чёрт побери! Через полчаса он приходит с наволочкой яблок. Пока мы его ругаем, он ковыряется в подносе и выбирает кусок мяса - Вася верен себе. Наконец все засыпают. Ребята спят здесь последнюю ночь, им завтра уезжать. Мы останемся ещё на пару дней, надо доделать все дела. Лагерь утих, все спят. Так закончился этот банкетный день, воскресенье 23 августа 1970 г.

P.S.

Я умышленно именно сюда приклеил всякие инструкции по ТБ:

Во-первых, на банкете, естественно, никто не фотографировал;

Во-вторых, только теперь можно забыть про эти ТБ, только теперь.

Отъезд из Заборья. Последние дни в «Заре».

Наутро официального подъема нет - все отсыпаются.

Рано утром уехал Жуков (Дядя Коля не подвёл, заехал, - это было час в 4). Потом Белоусов - ему сегодня на работу. Мелкая, пакостная хохма. Вчера, отчитывая Вовку, говорю, что слегка поддав он теряет голову, и поэтому его зарплату и аванс отдам его руководителю Алексакову. Сегодня Володя уезжает, а Андрей не даёт ему аванса - «спроси у Сафроныча». Вовка обескуражен, будит меня. Аванс, конечно, выдаём (кто проиграл от этой шутки, я или он: он с авансом, а меня разбудили второй раз за утро!) Наконец, медленно просыпаются, лениво встают. Олег Андронов проявил ценную инициативу - штраф Власова пускается на пиво. Олег еде с кем-то из шоферов. Утром в штаб прибегает Пичирикин - Толик не подписал ему путёвки, просит подписать. Сначала - «поди вон, работать надо было», потом - «уйди, подумаем», потом «чёрт с тобой по три часа, так и быть, подпишем». Приезжают Матвей и Генка, проститься. Последняя линейка. Спуск флага. Двое награждаются звёздочками. Раздача аванса - до 100 руб. Андрей рвёт с пачек обёртки, хрустят первые купюры - это только аванс. Большинство берёт полностью по 100, но некоторые, считая, что «лучше потом больше будет» берут по 30 – 40 руб.

Автобусов ждать больше некогда - у нас (штаба) дела в «Заре», прощаемся с ребятами. Они уедут домой, а нам ещё торчать здесь, грустно. Грустно расставаться, грустно оставаться. «Надо, Федя, надо».

В «Заре» нам надо решать премии. Вокруг этого вопроса идёт мышиная возня. В 12⁰⁰, как было нам назначено, никого нет, может быть придут к вечеру. Несолоно хлебавши, возвращаемся домой. Приехали Вася и Вилочкин - привезли арбуз. Узкий семейный обед с вином (остатки от банкета и сдача частичная посуды) и фруктами (арбуз) - обед, напоминающий скорее ужин. После ужина собираемся все в штабе, смотрим цветомузыку, поём, просто так болтаем. Спокойная идилия после бурных дней и перед днями не менее бурными (как это оказалось). Снова яблочки из соседних садов - свои уже съели.

Наутро мы снова едем в «Зарю». Андрей потихоньку раскачивается сдавать, сдавать инструменты, матрасы, котлы, кровати… кроме «антквартирьеров» ему в этом помогает Вася - Володя Белоусов. В «Заре» ищут крючки, но, пока мы их все предвидим и не ловимся: 1) где магнитофон - у Гореликова - Расписка - пока нет - вот она (магнитофон у Власова в кабинете) - не отдам, где кассета - мы не брали, нет нашей расписки. С магнитофоном всё уладили.

Пишется надпись на знамени - нет краски - купили - вот она, пиши, чтоб к вечеру было. Подписываются написанные В. Белоусовым отзывы о работе отряда, осталась подпись Гринчука и печать.

Но самое главное - премия, 2000 обещано, но не дадено. Видно, это у них в системе, не зря об этом говорят в Домодедовском ГК партии, куда нас вызвали - оказывается, они (горком) хотят сделать предсъездовый митинг, но поздно, наши уже уехали. Делаем здесь грамоты - отряду и бойцам. Пока делают грамоты, заезжаем в ГК комсомола к Филатову - он обещает помощи с книжками и прислать газету со статьёй о нас. Адрес у него есть - взял ещё на банкете. Домой. Дома Лёва. Качает права. Идёт дипломатическая беседа. А с премией так - вы перебрали фонд зарплаты, поэтому дадим только штабу - 500 – 600 руб. Делаем приказ, но денег пока не дают (рассчитайтесь с барахлом), да мы и не очень рвёмся - возникает ложное положение - это как подачка, заткнуть нам рот. Если и возьмём, то пойдёт в коммуну, но пока не дают. Завтра надо быть в «Заре» в 6 утра, решить все эти вопросы и, если нет, едем домой, чёрт с ней, премией, - надоело, тем более 500 руб., это разве деньги!